Карело-Мурманский край. 1930, N11-12.

18 КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ № 11—12 „Тайна" Сеговецкого завода (Подводные рудники) В рудниках этих нет забоев и шахт. И шахтер для того, чтобы работать, не опускается в громыхающей клетке глубоко под землю. Лодка самая обыкновенная: о промысле, для которого она предназначена, говорит только название, свежей белою краской выведенное на ее обветшалом борту: „Шахтерка Ася“. Лодки здесь, на озере Пелькюля, на­ зываются обычно „шахтерками". Сутулый человек, в надувшейся пузырем кубовой рубахе, отправляется на середину озера, со „снарядом1 в руках,— с приделан­ ным на длинном, в две сажени, шесте обыкновенным ржавым ведром. Другой, в такой же рубахе, сидит на веслах. Не меньше десятка лодок застыло на озере. Озеро это, — по местному выраженью „глазок", — поражает своей тишиной. Защищенное вековыми стрель­ чатыми ресницами хвои, оно зарылось в сосновом бору. На берегах, припавшие к мачтовым соснам, два поселка, Угрюмо и Падья; жители их уже давно промышляют „возле руды“. Для этого даже рыболовство забросили. Плавка руды требует угля, и отсюда следующий их про­ мысел, углежжение. „Шахтерка Ася“ остановилась. Человек в кубовой рубахе спустил в воду свое ведро до самого дна и вытаскивает обратно. Руду ловят здесь примитивней­ шим образом. На дно лодки плюхается лепешка илистой почвы. Ведро отправляется за следующей порцией. Вод­ ная окись железа добывается таким путем на озере Пель­ кюля,— сырье идеально пригодное для выплавки чугуна. В 1912 г. приехал сюда, в Олонецкий край, некий Бело- польский и привез с собою ходовые товары: соль, си ­ тец, скобяную мелочь, домашнюю утварь. Край был заброшенный, в стороне от железной дороги. Бело- польский рассчитывал не плохо расторговаться. И дей­ ствительно брали у него все, кроме вещей, сделанных из железа: — Железом мы не бедуем. Своего вдосталь. От сковородок и до грубых примитивных ножей местные жители все делали сами, из той руды, которая получалась ими из озера. Белопольский сперва смотрел на это, как на какое-то „чудо": железо из тины, вы только подумайте... Но через год, он, как практический человек, вернулся сюда, уже не для торговли, а для того, чтобы ставить чугуно-плавильный завод. Привез с собой разрешение заготовить для нужд будущего завода 40 ООО куб. саженей дров, чтобы выжигать из них уголь, на отведенных для этой цели участках в Па- данском и Ругозерском лесничествах. Платил в казну он по 1 руб. за куб сосны и по 75 коп .—за ель. Озерное железо имеется не только в Пелькюля; в 34 верстах от Сегозера, по реке Соне, лежат еще ряд маленьких озерец, в которых производится ловля руды: Томас озеро, Унас озеро, Сеинное, Лазарево, Чиа- сальма... Пелькюля и Чиасальма являются самыми бога­ тыми,— позднейшие (1922 г.) анализы показали содер­ жание руды в них до 48 проц. Озеро Томас, бедней­ шее,—дает около 35. Сооружение завода Белопольского, — так называемого Сеговецкого завода, — началось с установки старинной доменной печи, купленной по случаю; печи самого при­ митивного свойства, рассчитанной на холодное дутье, без нагрева. Одновременно ставились и углеобжигатель­ ные печи, которые должны были заменить прежний применявшийся здесь способ (он даже Белопольскому показался черезчур примитивным) выжигания угля по­ просту в кучах. Предприниматель, для первоначального оборудования завода, располагал довольно значительными средствами, завод был задуман широко, с плавильным и литейным цехами, с кузницами, большим углежжей- ным отделом и пр. Но в 1915 г. предприятие остановилось и не только по причине войны. Белопольский не рассчитал местных транспортных возможностей. Перевозка руды с озера до завода обходилась по 40 коп. с пуда, — цена совер­ шенно немыслимая, выдержать которую было нельзя. Перевозка готового чугуна до железной дороги произ­ водилась узкоколейкой, которую проложил Белопольский. Если бы ее не было, то завод лопнул бы еще раньше. Кончилось это тем, что к заводским цехам приба­ вился еще одйЬ, лесопильный. Не помышляя больше о чугуне, Белопольский принялся пилить лес, который находился под боком, принялся сбывать его целыми поездами. Надо заметить, что разрешений после 1916 г. на истребление этого леса он ни откуда не получал и действовал в порядке самоуправства. А когда прихо­ дилось разговаривать по поводу лесопилки,— объяснял ее существование тем, что „надо хоть чем-нибудь задер­ жать завод советских рабочих, чтобы они не разбрелись надо содержат^ на тот случай, если явится возможность возобновить выплавку чугуна". После революции положение не изменилось. Бело- польский остался на месте. Завод его не был наицона- лизирован. И только отпуск леса для лесопилки теперь катего­ рически воспрещен. Недостаток чугуна, испытываемый промышленностью, и, в частности, ленинградской, заставил вспомнить о ряде источников. Вспомнили и о Сеговецком заводе. С 1921 г. в Повенецкий район ,— административный адрес завода, — был направлен, в предвединии близя­ щихся осложнений с чугуном, целый ряд экспедиций. Местным консультантом для них являлся исключительно Белопольский: мы просмотрели все протоколы комиссий, побывавших на заводе, и в каждом из них неукосни­ тельно имеется указание,— „исперпывающие объяснения дает Белопольский". Объяснить он не мог лишь одного,— насколько велика мощность названных выше озер: на что можно рассчитывать, если решиться поставить про­ изводство чугуна на Сеговецком заводе с надлежащею промышленной широтой. „Руды много, руды сколько угодно, руды хватит"... Но сколько именно и на сколько времени ее может хватить, на этот вопрос нельзя до­ биться ответа. И не только от одного Белопольского. Геолкому еще несколько лет назад было поручено установить мощность Сеговецких озер; поручение это до сих пор не выполнено. И в августе 1930 г. на засе­ дании бюро промсекции Ленсовета представитель Геол- кома еще раз должен был признаться, что „по вопросу о мощности мы ничего не узнали “. Нет данных и в ЛОСНХ, который также посылал экспедиции на завод. Инж. Вере