Карело-Мурманский край. 1930, N1.

26 КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ из найму. В районе же Керети и добывалась в горах слюда. Как велико было число собственников и наемных рабочих и покрутчиков, показывает наказ Колы, который добросовестно перечисляет свое население. В Коле было пятьдесят четыре души: из них умерших 12, малолетних и стариков 11, из оставшихся тридцати одной души только четырнадцать человек имели свои промыслы, остальные семнадцать жили у них в работниках. Едва ли эти отношения были другие в остальных местах. Кольскую норму надо обобщить — только около 40°/о населения были самостоятельными хозяевами, другие работали у них или из найма или из покруты (доли). О наличии земледелия говорится в двух наказах, в одних и тех же выражениях: говорят Пяозерцы и лопари из Ру- гозера. В Пяозерском наказе говорится, что хлеб они сеют на лесных подсеках — рожь и ячмень и что родится его „по малу“, но теперь уже три года как хлеба не ро­ дится и по такой причине — „покупаем на семена в Кан­ далакше и Керети и оттого никакого плода не родится, а хотя и родится, то самое малое число и не в доход". Надо сказать, что в Кандалакше и Керети продавали хлеб не свой, а привезенный из Архангельска, который в свою очередь попадал туда по Северной Двине из средней России. Причина неурожая была та, что средне-русское зерно не могло сразу приспособиться к суровому климату Поморья. Дороговизна хлеба была в сравнении с остальной Ро с­ сией невероятная. В Керети четверть 1 ржи стоила че­ тыре рубля. Мука по 4 0 — 50 и даже 60 (в Коле) коп. пуд. Для сравнения приведу нормальные цены остальных местностей. В Каргопольском уезде только в голодные годы цена доходила до 2 р. 50 к. четверть и выше, на Выге, вследствие удаленности этой местности от удобных путей сообщения, цена поднималась, как и Поморье, до четырех рублей и даже выше. В Архангельске дорогая цена была 2 р. 80 к. четверть, а в Тотемском уезде де­ шевая цена 1 р. 20 к., а дорогая, т. е в голодные годы, доходила до 2 руб. Прыгающие цены на хлеб были обычными в тогдашней России, лишенной удобных средств сообщения. Наиболее обычными средствами перевоза был речной транспорт и санный путь, но и то и другое было дорого, в осо­ бенности последний. Сплошь да рядом местности, стоящие друг от друга в сотне-другой верст, при разных урожаях имели резко бросающуюся в глаза разницу в ценах на хлеб; хлеб, как сравнительно дешевый продукт, длительной гужевой перевозки не выдерживал. Ценность хлеба в По­ морье зависела от урожая прилегающих к Северной Двине местностей, но так как эти местности не составляли житниц по своему плодородию, то в конечном счете вы­ сокая цена хлеба была весьма устойчива. Другое дело средняя Карелия, которая была через систему каналов связана со всем бассейном Волги, — здесь был удобный и дешевый транспорт, соединяющийся с мощным земле­ дельческим массивом среднерусских губерний. Результатом устойчивой дороговизны и безисходной нужды населения, когда, по словам наказа, крестьяне, которые „ни от чего промыслов не имеют, от гладной смерти между двор скитаются “ — было почти что во­ шедшее в обычай употребление суррогатов. Наказ Ковд- ской волости, с эпической простотой описывая, из чего они пекут хлеб, говорил не только о себе, а о целом крае: „Употребляем себе в пищу сосновый и березовый из-под верхней коры сок, гнилое дерево и белый мох, выталкивая на подобие муки, примешивая на большую часть с мукою" 1. Такие казалось бы экономически обеспеченные слои населения, как рыбаки - поморы, впа­ дали в бедность, не могли свести концы с концами. Начиная с 1704 года беломорские рыбные промыслы отдаются сначала откупщикам, а затем переходят в руки монопольных компаний, составленных из придворных. На этом деле грели руки и наживались и знаменитый Меньшиков и Шафиров, при Елизавете— Шувалов, а в 1768 году привилегии исключительной торговли рыбой и морским зверем были переданы архангельскому купе­ честву. Наказы составлялись еще в момент действия Шу­ валовской монополии. Компании, конечно, выгодно было брать улов по возможно дешевой цене и она это делала, не имея других конкурентов. „А сельди у нас, — читаем мы в наказе с. Княжьей Губы, — по указам отбирают не высокими ценами, не по вольной против прежних лет продаже “. Последнее обстоятельство еще более отяго­ щало население и сводило уровень жизни к сведению концов с концами. Наконец, последней докукой наказов была ямщина. Малое количество лошадей, редкость населения ложились ощутительно на обязанность перевозки почты, казенной поклажи и администрации. Так, село Кереть, насчиты­ вающее всего 273 тяглых души, „гоняла ямщину“ в че­ тыре стороны, с концами не меньше 50 — 60 верст. На юг—-от Керети до Боярской, на север— до Ковды, затем через морскую губу на Умбу и четвертое направление— в Карельскую стороны до Пяозера, последний конец до­ ходил до сотни верст. Как итог всего, надо сказать, что основание Петербурга, перемещение экономического центра на северо-запад, ожи­ вило среднюю и южную Карелию и тот экономический подъем, который начался еще во второй половине сто­ летия, получил новый толчок от близости новой столицы и создания искусственным путем выхода с верхней Волги к Балтийскому морю. Что же касается Беломорья — Кемской Карелии, то здесь скорее можно говорить о некоторой деградации и разрушении производительных сил. Правда, после Ни- штадского мира и низведения Швеции в ранг второсте­ пенных держав внешняя безопасность края укрепилась. Не приходилось уже, как в предшествующие столетия, ждать набега „каянских немцев" (так звали тогда шведов). Кемь потеряла всякое военное значение и превратилась в обыкновенный посад. Давно прошло то время, когда про Кемь писали, что там „пушек и всякого оружия до­ вольно, караулы держат зело опасны". Казалось бы, что возросшая безопасность края должна была способствовать экономическому росту, но этого не случилось. Почти полное запрещение ввоза и вывоза через Архан­ гельский порт свело Архангельск на уровень второсте­ пенного порта местного значения. За какие-нибудь 15 лет петровского царствования обороты архангельского порта сократились в 10 раз, снизились с 3 милл. до 300 тыс. рублей. Это косвенно ударило и по Поморью. Ни Сум­ скому посаду, ни Кеми теперь уж и думать не приходи­ лось вести заморский товар в Каяны или в Корельск. В высшей степени разорительно отозвалась на крае си­ стема монополий на морские промыслы, которая приме­ нялась почти весь XVIII век. Так отразились на экономической жизни края явления, носящие название „ п е т р о в с к и х реформ". Правда, блестящее развитие металлургии, которое всходило как опара на 1 Четверть ржи = 8 четверикам или 61/* пуд. ржи. 1 Сб. Р. И. О., т. 123, стр. 30.