Карело-Мурманский край. 1930, N1.

КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ 25 приписные крестьяне в своем наказе пишут, что им при­ ходится выполнять работы не только для Петровского и Кончезерского завода, но и для фабрики французов Баррали и Шакония >. Какие же взаимоотношения существовали у заводов с их рабочей силой? Крупная промышленность петровской эпохи с самого начала стала строиться на несвободном труде. Этого не миновали олонецкие заводы.. Рабочая сила на заводах делилась на два разряда: постоянных рабочих, — „масте­ ровых казенного ведомства" и приписных для определен­ ного вида работ — крестьян. Первые были настоящими крепостными завода и должны были „состоять при за­ водской работе вечно", вторые считались государствен­ ными крестьянами, но обязаны были, взамен платы по­ душной подати деньгами, отрабатывать ее на заводских работах по определенной казенной таксе, „плакату", как она в те времена называлась. Обычный вид комплектования постоянных заводских рабочих— это рекрутские наборы. Окрестные местности посылали рекрут не в армию, а на вечную вместе с потомством заводскую работу. Для вспомогательных заводских работ к заводам были припи­ саны первоначально почти все карельские и русские по­ госты области, а затем, вследствие уменьшения размеров завода и его частичным переходом в Сестрорецк, остались приписными только следующие погосты: Выгозерский, Толвуйский, Кижский, Шуйский, Остречинский, Оло­ нецкий, Святозерский. Как видно из перечня, некоторые погосты отстояли от места работ на несколько сот верст. С отбыванием работ дело обстояло гораздо сложнее, чем это кажется с первого взгляда. Правительство было в уверенности, что каждый крестьянский двор выезжает в определенное время в лес, на озеро, добывает руду, рубит лес, жжет уголь, зарабатывает свой семигривенный с мужской души оклад строго по плакатной таксе: за сажень дров с пережогом ее в уголь— тридцать семь с по­ ловиною копеек, а за доставку угля на завод— по восьми копеек с короба. Отработав причитающиеся на двор деньги, крестьянин ехал домой. Но этот идеальный по­ рядок был фикцией. Сильное развитие денежных отно­ шений сломало с самого начала рассчитанную на нату­ ральное хозяйство правительственную установку. Половина населения области жила большую часть года вне дома: брали паспорта и уходили: торговать, бурлачить или просто нанимались, где придется, в работники. Повиди- мому, в этом отходе дело не ограничивалось близлежащей местностью, в частности рекой Свирью и Петербургом, наказ говорит, что уходят „для добывания денег в по­ душный платеж 2 с пашпортами в российские города". Заводские же работы сдавались подрядчикам, которые не могли, понятно, работать за плакатные цены, гак как они были мизерно дешевы, если принять во внимание цену хлеба. Крестьяне доплачивали к плакатным ценам за каждую сажень еще по 1 руб. 45 коп. А всех денег на эту доплату — писали они в своем наказе — уходило у них до 9.500 рублей 3. У подрядчиков не обходилось и без разного рода начетов, так что фактически выходило еще больше — деревенские богатеи пользовались еще и тем, что слагали на бедноту излишние „души". Это тя­ желое положение крестьян привело их в 70-х годах, ’ Сб. Росс. Ист. Общ., т. i 15, стр. 125. - Любопытна опять мотивировка „добывание для подушного платежа". Дело было, конечно, не в подушне, которую можно ыло отработать на заводских работах, а о величине и выгод­ ности заработков. 3 Сб. Р. И. О , т. 115, стр. 125. т. е. вскоре после составления этих наказов, к восстанию, которое охватило все Заонежье и было жестоко усми­ рено *. Как итог, можно сказать, что в противоположность захолустному Пудожско-Каргопольскому земледельческому району междуозерье как южное по р. Свири, так и се­ верное (район Ложских погостов или средняя Карелия) представляло собой весьма оживленный край, с много­ численными отхожими промыслами, широко развитой торговлей, из которой нередко выходили купцы, ведущие крупные дела в Петербурге. Это, в свою очередь, предо­ пределяло далеко подвинувшееся расслоение деревни. Основание крупных заводов, сначала казенных, а затем частных, постепенно убивало мелкую кустарную добычу железа— промысел, который был в крае исконным. Не надо забывать, что заводы, в особенности большие государ­ ственные, занимали довольно значительное количество рабочей силы. Благодаря системе подрядов это обстоя­ тельство придавало трудовой повинности крестьянства, его принудительной обязанности, сугубо денежный, а не натуральный характер. Несколько иным был следующий третий район, к ко­ торому надо отнести Беломорскую Карелию и непосред­ ственно к ней примыкающую Лапландию. Нельзя сказать, чтобы эта местность была иная по своим хозяйственным условиям, но оторванность ее от остальной страны, мало­ численность населения накладывали отпечаток невероятной глухой заброшенности и бедности. До чего мало было людей, что целые погосты считали свое население только десятками душ. Так в Ковдской волости было всего на всего 66 душ 2, Пяозерская— 86 душ (теперь Ухт-район), но многолюднее Керетская, там было 333 души. Еще реже было население у лопарей: так, в Терской Лопи насчитывалось в пяти погостах всего 100 душ и 85 из них убогих, т. е. таких, которые не в состоянии платить подати. Все эти души, и убогие и тяглые, как они себя называют в наказах, должны были нести обычные повинности, а вдобавок к ним, за отсутствием городов, Пяозерские и Керетские мужики стояли ларечными целовяльникэми и счетчиками, прода­ вали соль и вино. Вина выходило очень мало, население было редкое и бедное. Так во всем Пяозерье за год продали вина всего полтора ведра, а выручили три рубля, и эту сумму надо было везти в Колу за 370 верст, ближе воеводы не было. При поголовной неграмотности и отсутствии сноровки к торговым делам нельзя было ставить в целовальники каждого, как это делалось в го­ родах или торговых селах. Пяозерцы „тою ради при­ нуждены наймовать за счетчика и ларечного на год за одного по шестидесяти рублев, иногда и более, за одного целовальника на год по одиннадцати рублев, в том ве­ ликое отягощение" — заканчивают они свою жалобу 3. Чем же жило население?— Погосты, близкие к морю, как на основной промысел указывали на рыбную ловлю. Керетский наказ перечисляет, чем занимаются жители: в летнее время по рекам и морским губам и берегам ловят: семгу, сельди и сиги, в море на судах и льдах, серку и нерп 4, осенью нерп по морским губам. Некото­ рые уходили на Мурманские рыбные промыслы или на соб­ ственных судах, другие— из покруты (доли), а некоторые— 1 См. мою брошюру „Петрозаводск. Культурно - историче­ ский очерк". 2 В ревизские души входили только мужчины, так что для действительного населения число надо удвоить', по крайней мере. 3 Сб. Р. И. О, т. 123, стр. 34. * Нерп — тюлень, серка — годовалый детеныш тюленя.