Карело-Мурманский край. 1929, N7.

14 КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ № 7 люционном капитализме, когда производительные силы Карелии душились капиталистической систе­ мой, карельский крестьянин должен был оказаться во власти стихии и чрезвычайно примитивно вести борьбу с ней. Вследствие этого здесь не могло сложиться рыночно-эффективное хозяйство. В со­ ветской автономной республике сельское хозяйство быстро шагнуло вперед. После гражданской войны посевная площадь увеличилась на 6 тысяч десятин. Ежегодно при­ бавляется новых 600—700 хозяйств. Но вместе с тем, как ни заметен происшедший аграрный сдвиг, земледелие в течение нескольких лет не могло стать главным источником доходов крестьянства. Наследие прошлого сказалось. В дан- нод время земля не обеспечивает карельского земледельца. По данным о.балансе расходования и ввоза зер­ новых продуктов, относящимся к 1925, но все же несомненно характерным, в Карелии за год израс- ходованно 6 515 751 п. зерна, из которых ввезено 2 844 681 пуд., т. е. местная продукция покрыла только около 50°/0 потребности. Дефицит хлебов находит свое объяснение не только в низких уро­ жаях, но и в ограниченных размерах посевов. По отношению к общему числу крестьянских хозяйств, согласно данным переписи, число хозяй­ ств, не имеющих посевов, составляет 8,7%, хо­ зяйств с посевами до 1 десятины— 56,9%, от 1,1 до 2 дес.—29%. Данные о молочном скоте не ука­ зывают на развитие молочного хозяйства. Так по отношению к общему числу дворов число беско­ ровных хозяйств составляет 6,8%, хозяйств, имею­ щих одну корову—37%, имеющих 2 коровы—33,1%. Очевидно, что основная масса крестьянства поль­ зуется или одной или двумя коровами. Отсталость земледельческого труда характеризуется распре­ делением фонда земель сельско-хозяйственного зна­ чения. По данным переписи из всего земельного пространства под усадьбами находится 0 31%, под пашней— 5,62%, под сенокосом — 16,15%, под чистым выгоном — 6,55%, а подсечная площадь составляет 71,37% обрабатываемой площади. То обстоятельство, что карельский крестьянин не останавливается перед колоссальным трудом по подготовке для засева лежащих под лесом почв достаточно убедительно свидетельствует о низком уровне сельско-хозяйственной техники. Состояние сельского хозяйства должно толкать крестьянина к отхожим промыслам. Его должно тянуть в промышленность. Удельный вес охоты и рыболовства в крестьянском доходе невелик. По данным, относящимся к 1926 г., доход от ры­ боловства был равен 3,9%, а доход от охоты 0,2% валовой доходности народного хозяйства Карелии. Тяготение к промышлености отразились на дина­ мике населения. Цифры переписи указывают, что за время с 1920 г. по 1926 г. число жителей городов и полупромышленных поселков увеличилось с 45 101 до 60161 чел. или число жителей, связанных с про­ мышленностью и железной дорогой выросло на 55,3%. При этом население поселков дает прирост на 114,1%, тогда как городское население приросло на 40,5%. Между тем, за те же 6 лет процент сельских жителей в отношении ко всему населению упал с 80,1% до 74,99%. Таким образом, темп роста городского и поселкового населения усилился за счет снижения роста сельского населения, т. е. крестьянство стало заметно передвигаться в мест­ ности городского типа. О значительной роли сторонних заработков в крестьянском бюджете свидетельствует превы­ шение их над доходами от сельского хозяйства. По данным Статистического Управления в 1927/28 г. неземледельческие заработки выразились в цифре 11907 219 р., тогда как доход от сельского хозяй­ ства равнялся 11 614000 р. Этот рост доходов от заработков на стороне — результат развития промышленности. Ценность промышленной про­ дукции с 11952 тыс. руб. в 24/25 г. поднялась до 16 982 тыс. руб. в 25/26 г.; далее, выросши до 24 398 тыс. руб. в 26/27 г., она достигла 30 мил. в 27/28 г. Жизненна ли карельская индустрия? Откры­ ваются ли перед нею широкие перспективы. Чтобы ответить на эти вопросы необходимо знать, суще­ ствует ли в республике топливно-сырьевая база, на которой могли бы развернуться вооруженой техникой человеческий труд. Учитывая местные производительные силы и емкость рынка местных промышленных товаров, можно сказать — следует ли затрачивать большую часть средств на подъемы трудоемкого сельского хозяйства или следует стремиться довести местное сельское хозяйство до уровня, освобождающего от ввоза хлебо-фуража и всю хозяйственную энер­ гию направить на усиление промышленности. В промышленно-сырьевой базе Карелии суще­ ственную роль играют строительные материалы— кварциты или песчаники, диабазы, граниты и гра- нито-гнейсы, сланцы и глины. От села Вознесенья на Свири по направлению на север к Сегозеру, между финляндской границией и западным берегом Онежского озера, тянутся широкой полосой песчаники. В Прионежье наи­ более ходкие кварциты залегают вблизи села Ров- ского, в Рыборецко-Дугорецком районе, в Шелто- зерских каменоломнях и на Сухом носу. Из квар­ цитов, приобревших большую популярность, сле- дует назвать месторождения шокшинского песча­ ника или порфира. Этими месторождениями далеко не исчерпываются запасы кварцитов. Их много на територии, лежащей к северу от Онежского озера и к западу от Сегозера. Компетентные геологи, хо­ рошо знающие местные рессурсы нерудных иско­ паемых, утверждают, что белые сегозерские квар­ циты могут быть употребляемы не только, как строи­ тельный материал, но и как материал кислотоупор­ ный. В данное время сегозерские песчаники не раз­ рабатываются. Однако большие возможности для будущей эксплоатации представляют тяготеющие к Сегозеру месторождения у Карельской Массельги на южном берегу Сегозера, у Паданского залива, на острове Сандалье, вблизи деревни Топорной Горы на юго-западном берегу озера. Промышленный интерес могут представить кряжи кварцитов у стан­ ции Медвежья Гора Мурманской жел. дороги. В виду того, что песчаники служат материалом для мощения, а также употребляются в виде штучного камня, то сбыт j * x при удобном транспорте воз­ можен далеко за пределами АКССР. Действи­ тельно, кварциты, расположенные вдоль западного