Карело-Мурманский край. 1929, N4-5.

18 КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ. № 4—5 Лапландские партизаны ). (Окончание). 4. На целых шесть верст вдался в синие воды Умбъявра плоский и песчаный сапог Тулилухта. Все занесено сне­ гом и не разберешь, где кончается вода и начинается суша и только по низкорослому корявому березняку можно отличить воду от земли. На самом краю мыса десяток остроконечных снеговых сугробов, из вершин которых тонкими воронками стру­ ится в серое небо дым. Это лопарские вежи. 1В них расположился реквизиционный отряд белогвардейского поручика Петровского. В самой большой веже за столом на складном стуле сидит поручик Петровский, против него на табурете от­ рядный фельдфебель, зауряд-прапорщик из сверхсроч­ ного шкурья, Бурчак, Лицо у Бурчака—печеное яблоко, глаза бесцветные, судачьи, но такие, что сквозь землю на три аршина видят, носик циплячий, на губах тара­ каньи усы торчком, жесткие, как иголки у ежа. На столе плывет свеча, озаряя неверным своим све­ том бутылку с коньяком, тарелку с тушеной олениной, банку с ананасными консервами и две стопки. — А хорош коньячец, чорт его побери, — прогово­ рил поручик и причмокнул языком. — Отменный коньяк-с, — с готовностью подтвердил прапорщик и ткнул вилкой в тарелку с олениной. — Замечательная, однако, закуска эта оленина, что твоя дичь, — снова заговорил Бурчак тоном человека, желающего поддержать светский разговор. — А много у нас этой закуски?, — полюбопытство­ вал поручик. — Л его-с? — недоумевающе переспросил прапорщик. — Я спрашиваю, много ли у нас этой самой заку­ ски? — повторил офицер. — Не извольте беспокоиться! Кушайте себе на здо­ ровье, — словно рапортуя отозвался Бурчак, — здесь триста голов, да у Вудъявра столько же собрано хватит-с! — Однако, здорово, — протянул поручик. — По моему так вполне достаточно и нечего нам здесь больше тор­ чать. Как вы думаете, Бурчак! — Совершенно справедливо-с изволили заметить, — подхватил прапорщик, — я так полагаю, что самое лучшее дело гнать нам незамедлительно этих оленей на станцию. — И я так полагаю, — усмехнулся поручик, — а то с этими лопарями совсем одуреешь. — Совершенно справедливо, — снова подхватил пра­ порщик. — Лопари эти совсем несообразный народ: ты J) См. № 2. „Кар.-Мур. Кр“. им говоришь по-русски, а они тебе лопочут такую та­ рабарщину, что никто не разберет, притом же грязны и жрут по чем зря рыбий жир. — Тут кто угодно одуреет, — сердито буркнул поручик и опрокинул в рот стопку с коньяком. — Вторую неделю валандаемся по тундре, а толку никакого, только одного лопаря повесил. Полковник там на станции, поди, подна- грел себе руки. Вот плюну на все с высокого дерева, сдам отряд, накатаю рапорт и драпану в Архангельск. Там хоть по крайней мере люди живут, рестораны, кино, девченки. А тут и бабы-то ни одной нет. Хоть бы на зло какая завалящая бабенка попалась. — Почему ж е ' завалящая! — хихикнул прапорщик. — Напрасно вы так говорите. Вот погодите, воротимся на станцию, не угодно ли я вам такую девочку предоставлю, что пальчики поцелуете. В вежу вошел солдат в сопровождении лопаря и про­ говорил: — нарочный со станции, ваше высокоблагородие. Лопарь вытащил из-за пазухи примятый пакет и по­ дал его поручику. — Со станции? — спросил поручик и прибавил: — как звать? — Со станции, — неохотно ответил лопарь, — а зовут Мыкла-Николай Баранов, — пояснил он. . Отпустив солдата и лопаря, поручик вскрыл пакет и принялся читать. Прочитав он сердито плюнул и нецен­ зурно выругался. — Что пишут хорошенького господин полковник? — полюбопытствовал прапорщик. — Кланяется вам и посылает вас к чертовой б а­ бушке, — грубо огрызнулся поручик, — что может пи­ сать этот старый хрен? Завтра с утра возьмите с собой человек двадцать и дуйте с оленями на станцию, а я с остальными пойду дальше. Прикажите людям гото­ виться к похозу, да пришлите'мне этого лопаря. 5. В самой крайней веже, вокруг огня, который тлел прямо на полу, заполняя всю вежу едким дымом, сидел Мыкла и трое лопарей. — Совсем ограбили наших лопинов белые, — говорил голубоглазый Алексей Сорванов, — скоро и до брата на острова доберутся. — Разорят нашу тундру в конец, перережут всех оленей, что, мы тогда будем делать, — вторил ему Гри­ горий Галкин: — говорят, что у одного Левк Мытова двести голов взяли. — Левк Мытова поручик повесил, — перебил его Мыкла, — я сам видел, — и помолчав, прибавил, — я по­ хоронил его и привез малицу.