Карело-Мурманский край. 1929, N2.

6 КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ. Лапландские партизаны ). (Отрывок из повести). 1. — Вот, ваше высокоблагородие, лопарь, который может доставить письмо господину поручику, — прого­ ворил искательно Опенкин. Толстый полковник вскинул на Мыклу узенькие ще­ лочки глаз и проговорил, гнусавя: __Ну с! Ну-с! подойди поближе голубчик. Дай на тебя посмотреть. Мыкла нехотя подошел к столу и сбросил с плеча меховую рову 2). С плоского, как масляничный блин, лица, сквозь круг­ лые очки в золотой оправе, покоившейся на вздернутом, цвета клюквы, носике, глядели на Мыклу узкие щелочки свиных глазок, голая голова репкой, без всякого при­ знака шеи, уходила прямо в жирные плечи, на которых топорщились потускневшим золотом засаленные погоны. — Шапку сними! Басурманин,— вдруг вскипел полков­ ник и налился как помидор, — не видишь разве — вон икона висит, — и сердито заерзал на стуле, который жалобно заскрипел под восьмипудовой его тяжестью. Мыкла покосился на полковника и, не торопясь, отбро­ сил седоватый песцовый капор на спину, а Опенкин ') Гражданская война, охватившая огромные простран­ ства Сибири, Туркестана и наших Европейских окраин, не миновала и далекой, оторванной от мира, Лапландии. Здесь деятельными сотрудниками белогвардейцев явились англичане, которые перенесли сюда свои обычные коло­ низационные приемы: устрашение и извлечение макси­ мальных выгод из оккупированного края. С их приходом начался планомерный грабеж тундры, единственное достояние которой — олень— эта основа благосостояния обитателей тундры. Целый ряд мобилизаций и реквизаций в короткое время уменьшил втрое количественный состав оленьих стад и тундре грозила голодная смерть. Лопари же были только молчаливыми свидетелями своего разорения; заби­ тые и незлобивые по натуре, они не могли организо­ вать сопротивления пришельцами, им нужен был реши­ тельный вождь и он нашелся в лице полулегендарного Эван-Каина, Ваньки-Каина, как прозвали его белогвар­ дейцы. Пользуясь оленями, как средством передвижения, его партизаны, словно снег на голову, сваливались на раз­ личные пункты железной дороги, вносили смерть и раз­ рушение и исчезали так же внезапно, как и появлялись. Всякая попытка преследования их была заранее обре­ чена на неудачу, сама тундра жестоко наказывала за это. Партизаны же были в родной стихии. В общем ходе войны на севере партизаны сыграли важную роль. Прим. ред. J) Меховой мешок. торопливо наклонился к самому уху полковника и при­ нялся ему что-то нашептывать. — Ну! Ну! Хорошо, — уже примирительно пробурчал полковник и снова прогнусавил Мыкле: -— Можешь отвести письмо в Тулилухт к поручику Петровскому? — Отчего же. Можно, — словно неохотно отозвался Мыкла. — Только смотри, сукин сын, — снова забурчал пол­ ковник, — если что — мы тебя подвесим на первой же сосне,— и пригрозил для убедительности коротким обруб­ ком толстого пальца. Мыкла ничего не ответил, переступил с ноги на ногу и принялся равнодушно осматривать комнату. У окна стояла долговязая и тощая фигура во френче и широких бриджах защитного цвета, заправленных в желтые краги, уставившись немигающими глазами в небо, на котором играло северное сияние. — Сер Хавелок! — проговорил полковник, обращаясь к фигуре, и повернулся к ней всем своим корпусом, при чем стул жалобно застонал под ним: —вот эта каналья говорит, что может доставить письмо в Тулилухт. — Уе!— односложно отозвалась фигура, не отрываясь от окна. — Тогда надо будет написать письмо поручику, чтобы он гнал оленей на станцию и захватил бы тех, что собраны на Вуд’явре, — снова проговорил пол­ ковник. • — Уе!— опять невозмутимо отозвалась фигура. Полковник безнадежно махнул рукой и, схватив кло- чек бумаги, принялся быстро по ней водить пером. Вло­ жив бумагу в конверт, он подал его Мыкле и прого­ ворил: — Вот возьми. Передашь это поручику Петровскому. Доставишь, получишь от него тысячу рублей, я пишу, чтобы он тебе выдал деньги. Не доставишь, пеняй на себя— повесим. Понял? — Ваше высокородие, — опять наклонился к полков­ нику Опенкин,— дайте ему, лешему, хоть сотню задатку. С задатком оно все вернее дело будет. — Ладно и так хорошо будет, — отмахнулся от него полковник и торопливо запер ящик письменного стола на ключ. — Да ведь время-то какое. Ваше высокородие! — не унимался Опенкин, — опять же оленей шестьсот голов. Шутка ли сказать! Полковник испуганно посмотрел в сторону англича­ нина, но тот только презрительно фыркнул, вытащил из кармана френча две царских сторублевки и подал их Мыкле.