Карело-Мурманский край. 1929, N2.

№ 2 КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ. 5 через Финляндию. Эти люди очень благоприятно говорили о внимательном к ним отношении в Москве'1. Очень мрачно Хрониклер описывает настроение аме­ риканских солдат, продолжавших оставаться на боевых позициях и после заключения перемирия на Западном фронте.— „Недели следовали за неделями: прошел ноябрь, затем декабрь (1918 г.), а никаких распоряжений об окончании интервенции не приходило, хотя война в Европе фактически уже закончилась. Заброшенный в пустынных, занесенных снегом, лесах северной России американский солдат начинал думать, что его забыли и дух его падал. У скученных вместе с крестьянскими семьями в тесных грязных хижинах солдат появляются революционные мысли и ненависть к нарядным и сытым правителям Соединенных Штатов, которые с громкими патриотиче­ скими фразами отправили его в далекое изгнание. Иногда начинало казаться, что американцы проникаются ядом большевизма. В феврале, когда положение только ухуд­ шилось и можно было ожидать полного уничтожения заброшенного на берегах Двины маленького отряда, сол­ даты выступили с угрозой самовольно уйти в Архан­ гельск, если им немедленно не дадут быстрой смены. Такие же волнения, только в более резкой форме, про­ явились у американцев даже в самом Архангельске. Французский батальон, расположенный на позициях по железной дороге, с первыми известиями о перемирии, наотрез отказался оставаться на фронте и самовольно вернулся в Архангельск. В одной из глухих деревень между жел.-дор. линией и Двиной, одна английская рота отказалась сражаться в такой странной войне. Наконец, во вновь организованных русских частях вспыхнул откры­ тый мятеж, потребовавший сильного кровопролития Хрониклер не останавливается подробно на послед­ ствиях и самих этих волнениях и говорит только о своем гарнизоне (на Двине). После уговоров солдаты согласи­ лись с неправильностью самовольных выступлений и терпеливо стали ожидать весны и обещанной смены. Снова началась монотонная и тяжелая патрульная служба, изредка прерываемая боями, а болезни, вызываемые однообразной пищей и подавленным настроением, все усиливались. В феврале врач послал донесение, что свыше трети солдат нуждается без всякого промедления в госпитальном лечении; однако, заменить их было некем и больные солдаты продолжали оставаться на позиции. „Только в июне (1919) американцам сообщили, нако­ нец, что их непонятная служба родине в далекой России окончилась. Постепенно американские части заменялись английскими и стягивались в Архангельск, а вскоре были посажены на транспорты и отправлены на родину. По приходе транспортов в Брест (Франция) „мятежный" полк (американский 339-й пехотный полк) был маленькими частями распихан по разным судам и раздробленным вернулся в Америку. На родине эти солдаты, доблестно сражавшиеся еще 6 месяцев по окончании войны, были без шуму демобилизованы, а весь этот нежелательный для огласки инцидент был, как губкой с доски, стерт со страниц официальной истории войны. С Россией же мира Америка так и не заключила, как никогда не было признано и состояние войны между этими государствами". „Вечером 12 октября 1919 г. последний эшелон союз­ ных войск отплыл из Мурманска, а четыре месяца спустя, 20 февраля 1920 г. большевики снова заняли Архангельск". „...Вспоминая прошлое, русский народ представляется мне загадочным великаном, нуждающимся только в не­ котором развитии: образование его откроет поток неизме­ римой динамической мощи, которая, возможно, когда-ни­ будь будет править всем миром". Книга Хрониклера кончается как бы дополнительной справкой— 27 февраля 1920 г. сенатор Франс внес во вторую сессию Сената 66-го Конгресса коллективную резолюцию, настаивающую на некоторых объяснениях и р е п а р а ц и я х , которые Соединенные Штаты Северной Америки должны возместить за вторжение американских войск на русскую территорию". Хрониклер больше ничего к этому не добавляет. Пер. Л,