Карело-Мурманский край. 1929, N2.

8 КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ. — Уж не сбился он чего доброго с дороги,— снова засверлила у Опенкина трусливая мысль: — пропадешь еще не за понюх табаку в тундре,— и спросил: — А ты дорогу-то хорошо знаешь? Что-то мне по­ мнится, будто эта гора была раньше с левой стороны. — Это Расночорр-то, — усмехнулся Мыкла пренебре­ жительно. — Он уже тыщу лет, как все на одном месте стоит, — и прибавил: — не бойсь, лопин не собьется в тундре с пути.. Луна выглянула из за высокой горы и стало совсем светло. Олени понесли еще быстрее, совсем распласты­ ваясь по снегу. Впереди бежали собаки, заметая своими пушистыми хвостами следы. Вдруг вдалеке послышался их злобный и заливчатый лай. — Не медведь ли?— опять забеспокоился Опенкин. — Нет, тал на дорогу не выйдет, здесь много ездят,'— односложно буркнул Мыкла. Лай быстро приближался и становился все злее и настойчивее. Наконец, сани остановились и Мыкла, со­ скочив, пошел к собакам. — Черт! Черт!— почти тотчас же донеслась до Опен­ кина сердитая его ругань. — Чего тытам ругаешься,— спросил Опенкин и с трудом переступая затекшими от сиденья ногами, подошел к нему. — Посмотри сам,—вместо ответа ткнул Мыкла паль­ цем по направлению корявой сосны. Опенкин глянул,— испуганно перекрестился и зашептал:— Свят, свят, свят! Господи помилуй! На длинной веревке, колеблемое ветром, медленно поворачивалось человеческое тело, на снегу валялись шапка и малица, собаки прыгали вокруг, захлебываясь лаем. Мыкла посмотрел в лицо покойнику и проговорил:— Левк Мытов!— потом нагнулся и поднял шапку и малицу. (Окончание Когда повешенный повернулся, Опенкин увидел у пояса большое пятно. Он присмотрелся, это был клочек бумаги. Сорвав ее, он при лунном свете легко прочитал круп­ ную и четкую надпись: — Так будет поступлено со всеми большевиками и теми, кто помогает им бунтовать против законной власти. Поручик Петровский. — И поделом, не бунтуй, — проговорил Опенкин, придя в себя. Мыкла только посмотрел на него, но ничего не ответил; потом бережно снял труп, положил его на землю и стал за­ сыпать снегом. Когда над трупом вырос довольно большой холм, он погрозился на север кулаком и пошел к саням. Опять несли олени, опять зарябили в глазах придо­ рожные сосны. С востока, как туча, быстро надвигалась огромная снеговая шапка Русвуморра и дорога стала круто спускаться в глубокую долину реки, которая, белея пеленой, грохотала в глубине ущелья. Пригнув рога к спинам, неслись олени, почти не касаясь земли ногами, легкие саночки кидало во все стороны. Едва удерживаясь в санях, Опенкин закричал: — куда тебя черт несет-то! Голову хочешь сломать, что ли? Мыкла обернул к нему злое свое лицо, потом вдруг наклонился вперед, схватил лежавший у него на коле­ нях карабин и замахнулся им. Уклоняясь от удара, Опенкин на неожиданном пово­ роте дороги потерял равновесие и, выпав из саней, пока­ тился по крутому откосу к реке. Собаки бросились за ним со злобным лаем. Крик ужаса разорвал тишину тундр. — Пропадай, черт окаянный,—буркнул Мыкла и при­ нялся тыкать оленей шестом. Н. Кузнецов. следует). У Кеми.