Карело-Мурманский край. 1929, N11-12.

№ 11—12 КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ 45 это сильно подрывало. На большие размышления наво­ дит рассмотрение другого указа, на который жаловались крестьне, указа 1760 года 20 ноября. Дело в том, что этот указ по его смыслу как будто не должен был бы их касаться совершенно. Он запрещал иностранцам тор­ говать в С.-Петербурге, чтобы не подрывать торговли тамошнего мещанства и купечества. Самый указ соста­ влен так, что допускает толкование в том смысле, что в столице запрещается торговать всем, кто не принад­ лежит к местному купечеству и нарушителей этого указа арестовывать, „кому б они не принадлежали". В таком расширительном смысле и истолковал, повиди- мому, этот указ петербургский магистрат. Но то обсто­ ятельство, что в качестве высланных из столицы за неза­ конную торговлю оказались жители Карелии, говорит за то, что там они имели торговлю и довольно широкую, не с возов и не с лотков, а нечто более солидное и составляющее заметную конкуренцию местным купцам. Жалоба на этот указ неожиданно открыла нам очень ши­ рокий охват торговой деятельности тогдашнего населения. Вторым вопросом, который по значению был не менее, чем предыдущий — был вопрос о праве крестьян вести торговлю. Для самой императрицы и для ее правитель­ ства, повидимому, все было просто. И эта простота с ясной прямолинейностью выражена была в наказе. „Земледельцы живут в селах и деревнях и обрабатывают землю, из которой произрастающие плоды питают всякого состояния людей; сей есть их жребий. В горо­ дах обитают мещане, которые упражняются в ремеслах, торговле, в художествах и науках" *. В жизни было неизмеримо сложнее и вопрос этот задел крестьян не только севера, но и средней России; с другой стороны купечество было заинтересовано в ограничении крестьянской торговли, если нельзя ее было запретить совсем. Городское купечество заявило, что право скупать продукты по деревням, иметь в го­ роде лавки, торговать по ярмаркам принадлежит моно­ польно ему, ссылаясь на то, что за это исключительное право оно несет особые государственные повинности. В этом отношении купечество было согласно лишь на небольшую уступку — разрешить торговать крестьянам в базарные дни с возов продуктами своего хозяйства. На деле же крестьянство (т. е. отдельные выходцы из крестьян как крепостных, так и государственных) зани­ малось скупкой у крестьян хлеба, пеньки и др. продук­ тов и имело в городах лавки; вся ярмарочная торговля на сельских ярмарках и базарах была сосредоточена почти полностью в руках торговцев из крестьян; если где и оставались первенство за купцами, то только в городах, да и здесь выходцы из деревни составляли местами серьезную конкуренцию. Интересы крестьян средней России защищали помещики (крепостные кре­ стьяне депутатов в комиссию не посылали) — это вполне 1 Статьи 358 и 360 Наказа. понятно, так как богатые крестьяне торговцы приносили помещику солидный оброк. Но крепостные северные крестьяне за право торговли вступились сами. И в на­ казах и в выступлениях крестьян-депутатов 1 имеются горячие обоснования в защиту права свободной торговли. Вот что говорил Севастьян Ванифагьев в защиту права отдельным крестьянам производить скупку товаров по деревням— „когда — говорил он — один из них (из крестьян), собрав по малому числу воз или два или сколько может, заплатит на месте деньги тем, кто что продает... Купив ими эти произведения, крестьянин, отвезя их в город или туда, где ему продать бывает способнее, может таким же порядком достать денег и себе на за­ плату податей. Равным образом по продаже своих про­ дуктов в городе или на ярмарке он покупает такие вещи, без которых крестьянину обойтись нельзя" 2. Здесь аргументация шла от удобства для крестьян —- не мог каждый крестьянин ехать за десятки, а то и за согни верст в город или на ярмарку, чтобы продать, что у него есть. Эту роль выполняет „один из них“, т. е скупщик, торговец. Если он и получает от этого какую - нибудь прибыль, то она по мнению депутата идет лишь на „заплату податей". И сам скупщик это отнюдь не хищник кулак, держащий в кабале целые деревни — нет, это просто „добрый человек", думающий о мирской пользе. Это наивно старался выразить депу­ тат черносошных крестьян Архангелогородской (Архан­ гельской) губернии. „Бывает еще и то, что добрый че­ ловек положет в подушной платежь или какие - либо другие поборы за десять домов и более, а у них собе­ рет то, что они могут продать, и везет это в город или на ярмарку один, соблюдая общую пользу, ибо один меньше несет проестей и убытков". Нас не должен удивить этот жалостливый тон нака­ зов и выступлений, беспрестанные ссылки на то, что деньги нужны для уплаты податей. Здесь полукре- постное крестьянство рядилось в идеологические ризы господствующего класса. Ведь по принятым тогда воз­ зрениям крестьянство было податным сословием, весь смысл существования которого заключался в уплате подушных, оброков и отбывания барщины. И торгов­ лишку и доходишки свои можно было спасти, только сославшись на свою подушную повинность, иного оправ­ дания не было. Правда, к тому времени в „шляхет­ ских" корпусах начинали преподавать естественное право, были намеки но это право и в „Наказе" императрицы3, 1 Депутатами крестьян от Олонецкого края были: Стефан Ва- нифатьев, крестьянин Семчезерского погоста и Белкин Ва­ силий из Каргопольского уезда. Наиболее энергичным защит­ ником крестьянских интересов в комиссии были архангельские крестьяне Чупров и Ключарев. 1 Сборн. Р. И. О , т. VIII, стр. 204. з В статье 5 „Наказа” говорилось „Ибо законы весьма сход­ ственные с природой суть те, которых особенное расположение соответствует лучше расположению народа, ради которого они учреждены*.