Карело-Мурманский край. 1929, N11-12.

42 КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ Ns 11—12 несколько лет подряд, и довольно успешно работают. В Шимозерском районе, одном из наиболее отста­ лых пунктов, открытые в 1927 году ясли не­ сколько дней пустовали и только когда заведующая яслями— молодая девушка-горожанка отправилась по веп- ским избам, энергично разъясняя смысл и задачу яслей* только тогда стали приносить детей. А в заключение — к осеннему закрытию благодарности и просьбы о новом возобновлении их в следующем году. И в самом деле, глядя на эти здоровые, довольные, несколько недоумевающие личики, видишь, какая важная и грандиозная работа совершается даже в таких отдален­ ных, затерянных среди озер, болот и лесов вепских деревнях. И в общественную работу стали входит некоторые вепсянки. В Шимозерии одна девушка-комсомолка была две сессии членом Волостного Исполкома и после райо­ нирования поехала учиться. И это не единичный случай. Карелия в У многих до сих пор господствует мнение о прими­ тивности хозяйственных отношений на русском севере во времена московского государства и позднее. За обра­ зец берут здесь XIX или даже конец этого века и. рас­ суждая по аналогии с современностью, и приходят к таким выводам. В действительности было если не обратное, то несколько иное взаимоотношение между центром москов­ ского государства и его северной окраиной. Там были иные, во многом непохожие на среднюю Россию, хозяй­ ственные отношения. Прежде всего что радикально от­ личало север — это отсутствие натуральных отношений; надо спуститься вглубь времен, чтобы заметить остатки этих отношений. Сама географическая среда выталкивала эти натуральные отношения из действительности. Если в средней России можно было жить натуральной жизнью, ограничиваясь минимальным отчуждением продукта на сторону и столь же минимальным приобретением необ­ ходимых товаров со стороны, то для севера, основой которого было не земледелие, а морские промыслы, рыбо­ ловство, кустарные промыслы, добыча соли, необходимо было отчуждать весь продукт, а не излишки, оставшиеся от потребления семьи, как это можно было делать в земле­ дельческих районах. Уже в конце XVI и в XVII столетии Соловецкий монастырь был озабочен экспортом в центр страны основного своего товара — соли и завоза в край необходимого количества хлеба, который шел не столько для монахов лично, сколько на продовольствие наемных рабочих, монастырских крестьян и других категорий за­ висимого от монастыря населения. Но большую ошибку сделал бы тот, кто предположил бы, что товарные отноше­ ния дальше монастыря не шли, а население жило в перво­ бытно натуральных отношениях, словом создал бы исто­ рическую модель — феодальный монастырь, ведущий все сношения с внешним миром и его подданные крестьяне, дающие монастырю натуральный оброк. На самом деле Однако несмотря на такие резкие сдвиги в бытовых особенностях вепской женщины, она очень часто остается еще старой, дореволюционной русской „бабой". В этом легко пришлось убедиться наглядно на одном из плену­ мов сельсовета, где между прочим производились выборы на районный съезд. Здесь некоторые из присутствовавших попытались было послать от своего села делегатом кресть­ янку. Но, увы... В ответ услышали: „да, ведь у нас есть и мужики хорошие" или „ну, где это видано, чтобы баба была пастухом* и т. д. Так и голосовать даже не пытались. Однако, на фоне этой отсталости необходимо отметить значительный рост сознаваемости женщиной-вепсянкой сво­ его правового положения. Она быстро подвергается культур­ ному влиянию и, несомненно, в ближайшие годы выравняется в степени развития с женщинами других районов, культурно выросших, и будет также строить новый быт, новые формы социальной жизни вепской народности. С. Макарьев. XVIII веке край был в широкой степени охвачен товарными отно­ шениями. Для XVIII века, его второй половины, богатей­ ший материал представляют наказы в Екатерининскую комиссию по составлению нового уложения, а также и протоколы этой комиссии. Этот материал в значительной своей доле остается до сих пор неиспользованным для истории Севера. Имеется небольшая брошюра Боголюбова, касающаяся всего Севера; для Карелии эта тема отчасти была разработана покойным В. И. Крыловым, но в его очерках дается перечень „нужд населения", не касаясь экономического существа вопроса 1. Я здесь отвлекаюсь от существа, правильности или неправильности этих жалоб, которые излагались в наказах, а подхожу к вопросу со стороны той экономической структуры, в которой раз­ вивался край, со стороны, если можно так выразиться, анализа хозяйственной ткани, на которой общество росло. Если взять территорию теперешней Карельской респу­ блики, то для XVIII века ее следовало бы разделить на три района: Каргопольско-Пудожский, Олонецко-Ругозер- ский и Кемско-Ухтинский 2. Каждый из этих районов имел свои хозяйственные особенности. Особенностью, напр., Пудожского района было—земледелие. Олонецкий депутат Севастьян Ванифатьев на комиссии указывал, „что Каргопольский уезд за домашними потребностями, снаб­ жает своим хлебом жителей Олонецкого уезда“ . Повиди- мому кроме хлеба, идущего с верхней Волги через Вы- тегру, в течение XVIII века хлебопроизводящим районом была и область по ту сторону Онежского озера. По 1 Олонец. Губ. Вед. 1904 г. № 27—41. 2 Тогда Ухты повидимому еще не было, или она была не­ значительной деревней, по крайней мере о ней в наказе не упоминается. С той местности в наказе писали следующее „Мы Пяозерского погоста крестьяне жительство имеем при озере, край реки Олонги... промеж ими шведами и нами крестьяне расстояние 20 верст“. (Сборн. РИО т. 123, стр. 31).