Карело-Мурманский край. 1929, N11-12.

24 кАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ ■I II I М I И | — .... № 11— 12 „Коммунальных и прочих" услуг набежало еще на пять рублей. Сюда входили кипяток утром и вечером, вода для умывания, железная кровать с матрасом, стол, табу­ рет и даже плата хозяйке за стирку тряпки для выти­ рания ног у входной двери. — Дрова, конечно, ваши,— тоном, не допускающим возражений сказал хозяин, получая с меня деньги за месяц вперед. В тот же вечер дом Широкомазова показал мне свое настоящее лицо. В сарае заверещала гармошка и кто-то пьяным голо­ сом затянул: Девки, бабы загуляли Золотистый, мой золотой Не сказали, где достали... Я слышал, как о чем-то шепталась хозяйка с мужем. Сквозь тонкую перегородку в мой чулан проникали обрывки фраз. — Митрохе больше не давай... ежели заклад... в по­ лучку сам пойду... Ночью кто-то отчаянно „матерился" во дворе и гро­ зил „посчитать ребра11. Хозяин заглянул ко мне в чулан. — Не спите еще,— сказал он: — а на счет ребят вы не беспокойтесь. Это наши московские маленько загу­ ляли. Ну, спокойной ночи. Он осторожно прикрыл за собой дверь, и новые поло­ вицы в сенях заскрипели под его тяжелыми шагами. Через неделю я познакомился с „московскими ребятами1. — Нас артель. Плотники мы,— рассказал мне как-то после работы старший артели.— Занесло нас к этому Широкомазову и сами не знаем как. Прижимает очень. Прямо без совести. Ковшик воды даст и то считает. Старший помолчал и аккуратно выколотил пепел из трубки. —• Только ведь подумать — шестьдесят рублей в ме­ сяц с нас за ночлег грабит. А посмотришь на ночлег— одно горе. — Вы что ж в сарае ночуете?— спросил я. — Нет. В сарае другая артель, а мы—в амбаре. Когда теплей было, у него и на чердаке жили. Мы подсчитали, что деляга Широкомазов зарабатывает на жилплощади более ста рублей. Он крепко держит сезонников в своих лапах и в любую минуту может заявить им: . — Так что, землячки, накинуть надо за помещение. Сами понимаете: дороговизна-а. И после долгих споров и торговли эту накидку при­ ходится сделать. — Некуда деваться,— в один голос заявляют сезонники. Быстро и незаметно Широкомазов сколачивает капи­ талец. В течение двух лет он выплатит Мурманской железной дороге 750 рублей, полученных на постройку дома и торжественно прибьет кворотам дощечку с надписью: ■— Собственный дом Широкомазова. А пока в дни получек он строго говорит жене: — Лука смазчик идет. Скажи, вина нет. Старый долг не платит. Колонизатор-деляга чувствует себя спокойно, тепло и уютно. До поры до времени, конечно. Ив. Сокол.