Карело-Мурманский край. 1929, N11-12.

№ 11—12 КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ — Коллектив. Масса. Мы все. Вот...—отрубил Кузьмин. Через два часа мы были в Медвежке, и Кузьмин зата­ щил меня к себе ночевать. — У меня сестра да братишка. Жены нет,— объяс­ нял он. — Как-нибудь устроимся. Да и хозяйство мое посмотрите. На другой день Кузьмин поднялся часов около пяти утра. Я слышал, как он долго возился около умывальника, а потом крепко тер шею и грудь грубым полотенцем. — Пожалуй, этого парня и бревном не убьешь,—не­ вольно подумалось мне. Я встал, оделся и вышел на улицу. Кузьмин с лопатой в руках возился на огороде. — Вы тоже поднялись — крикнул он!— Заходите сюда, посмотрите, что у меня тут выросло. Вот капуста, вот моя доморощенная свекла, вот морковь. Картошка у меня в нынешнем году будет хорошая. Тут некоторые из моих соседей думают, что на карельской земле плохо растут овощи. Неправильно это. Вранье. Надо руки приложить. Я вот читал, что на крайнем севере огурцы выращивают, а нам надо здесь дыню приспособить так, чтобы она росла. — Пожалуй, это будет трудновато,— усомнился я. Кузьмин с силой воткнул лопату в землю. — А наука на что. Упорство. Труд. Теперь только и можно производить всякие опыты. Я вот на показатель­ ный агроучасток нашей дороги часто захожу и присма­ триваюсь. Всему надо учиться, если хочешь быть коло- назатором, а не паразитом. Ну, идемте варить картошку. На лесопильном заводе прогудел гудок. Ему коротко ответил дежурный паровоз. Халупа — Не знаете ли свободной комнаты. Человек в дубленом полушубке внимательно осмотрел меня с ног до головы. — А вы не из Москвы? — в свою очередь спросил он. По внешнему виду я совсем не был похож на москов­ ского гостя и в нерешительности задумался, не зная, что ответить. — В самом деле. Из Москвы или не из Москвы. — Московский, — соврал я. Человек в дубленом полушубке взглянул еще раз на мой потертый, видавший не одну пристань и вокзал чемодан, и строго сказал. — Смотри, паря, карел я не пускаю. Дикий народ, неотесанный. Комнату, конечно, можно предоставить, а только сам понимаешь, тут в Медвежке с жилплощадью похуже, чем в Москве. Я понял, чем должен был кончиться этот разговор и коротко спросил. — А цена какая? — Цену скажем. Цена не уйдет. Сначала товар по­ гляди. Мы шли по улице поселка имени Фрунзе. День был праздничный. Почти в каждом доме через открытые окна можно было видеть ярко-начищенный самовар, выдыхав­ ший на столе клубы пара. Изредка навстречу нам попа­ далась одетая по-праздничному молодежь. — А вот и моя халупа,— сказал человек в дубленом полушубке. „Халупа“ оказалась очень приличным домиком с мезо­ нином, с железной крышей. Во дворе стоял крепко сби­ тый хозяйственного вида амбар, а дальше за ним вме­ стительный сарай. Через нросторные сени хозяин провел меня в комнату и, сняв дубленый полушубок, сказал: — Жарко. Погоду бог дает, а я зиму нагоняю. При­ сядьте, пожалуйста, я—сей минут. Он ушел в сени и я остался один. За несколько минут этого одиночества я успел подробно ознакомиться с теми часто незаметными мелочами, по которым можно было приблизительно определить классовую физиономию моих будущих хозяев. На столе лежала деревянная дощечка, на которой голу­ бой краской было написано: — Собственный дом Широкомазова. Повидимому, дощечка была недописана, так как ниже стояла какая-то непонятная закорючка. Не то номер, не то еще что-то. В углу висело несколько икон. На подоконнике аккуратно сложенной стопкой лежали журналы. Я взял один из них. — Нива. Год издания 1911,— прочел я. Дверь скрипнула и в комнату вошел хозяин в сопро­ вождении полной краснощекой женщины. — Журнальчиком интересуетесь,— заговорил он, — я, признаться сказать, нынешних писаний не читаю. Больше Ниву или Обозрение уважаю. Ну, да это потот, а теперь вот—я с женой посоветовался и помещение у нас най­ дется, только... позвольте узнать, по какой специальности в Медвежке работать будете. — В кооперации. В Каронегсоюзе,—снова соврал я. И по лицу хозяина увидел, что мой ответ ему очень понравился. — Это дело подходящее. Значит кой-когда и продук- тик какой достанете. — Здесь с продуктами плохо,— вставила хозяйка. Я молча кивнул головой. Комната оказалась небольшим, полутемным чуланом. Прямо против двери из кирпичей была сложена неболь­ шая печурка. — Двенадцать рублей мне за нее давали, ну, а для вас я уступлю за десятку,— заявил хозяин. Я спросил относительно стола, стула и кровати. Хо­ зяин сделал удивленное лицо. — Вам, значит, с мебелью. Тогда разговор другой. Совсем другой. За коммунальные и прочие услуги при­ дется прибавить.