Карело-Мурманский край. 1927, N2.

16 КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ торых между строк читаем об успехах Красной Армии, ее победах. От караула получаем англий­ ские журналы и газету „Таймс", из которой узнаем о поражении Колчака. Несмотря на тяжесть поло­ жения, у всех товарищей крепнет надежда на ско­ рую победу Красной Армии и Советской власти. В июне месяце администрацией тюрьмы произво­ дится среди арестованных отбор, в результате ко­ торого более здоровых и способных к работе уво­ зят в г. Мурманск в лагерь военно-пленных". IV. В Мурманском лагере. „Около десятка заново построенных легкого ти­ па бараков представляют собою лагерь для воен­ но-пленных. Внутри лагеря и кругом его за про­ волочными заграждениями ходят часовые. В лаге ­ ре до 180 арестованных, которых ежедневно по утрам выводят на разные работы внутри и вне лагеря. Караул состоит из английских солдат, сре­ ди которых есть несколько человек поляков и ли ­ товцев. Работы выполняются по уборке улиц, вы­ грузке угля и дров из вагонов, возке воды и пр. В августе месяце имело место выступление арестованных с протестом против установившегося режима, и только под угрозою расстрела из пу­ леметов удалось их заставить разойтись по б ар а ­ кам. Несмотря на усиленный караул,из Мурман­ ского ^лагеря совершило побег человек до 15, что с несомненностью подтверждало падение дисцип­ лины среди солдат. Бывали случаи, что из числа выведенных на работы—5—6 человек уже не воз­ вращ алось обратно в лагерь, а уходили из под караула совершенно не преследуемые часовыми. В июле и в начале августа из лагеря ушли следующие товарищи: Колосов, Сергеев, Морозов, Нюйкин, Кяльдин, Лопинцев, Трушин, Андреев, Мартин, Рено, Фостин, Мосорин, Харламов и др. В этом лагере находились арестованные р а з ­ ных национальностей: немцы, мадьяры, латыши карелы , русские, финны, поляки. Полный интер­ национал, как была интернациональна та армия, которая вела борьбу с Советской властью и боль­ шевиками. 'А В конце августа большая часть из этого лагеря была эвакуирована к фронту, где многие из на ­ ших товарищ ей погибли от рук антантовских па ­ лачей . Оставшиеся в живых были разбросаны в разные места и лагерь к зиме совершенно опустел “. V. М у д ь ю г. Другой заложник сообщает воспоминания о тюрьме „Мудьюг", которая являлась одной из са­ мых суровых. Автор воспоминаний был перевезен затем во Францию в тюрьму в г. Ренн, а впоследствии в крепость на остров Иль-де-Груа. 2 августа 1918 года Архангельск заняли бел оккупанты и с этого часа начались страдания р а ­ бочего класса. Мне лично удалось с последним пароходом выехать на родину в Шенкурский уезд, в деревню Тулчас, но 1 ноября я был арестован и после долгих мытарств в числе 24 человек был водворен в Архангельскую тюрьму, а 10 декабря на остров Мудьюг. Жизнь на Мудьюге самая ужасная, самая тя­ желая. Пищи нет, но работать заставляют с 9 ча­ сов утра до 4 вечера без перерыва. 3/4 фунта консервов на 2-х, 2 i/а галеты в сутки. Товарищи ослабели и заболевали цынгою, тифом и ревма­ тизмом, потому что все почти были разуты и в летних платьях. С 10 декабря 1918 года по 28 мая 1919 года умерло ровно 90 товарищей. Для них пришлось сделать 90 гробов и вырыть 90 Могил. Мудьюг—это была каторга, оцененная старыми монархическими каторжанами: месяц за год. Мое проложение на Мудьюге сделалось самое нехорошее. Зная меня как техника, французы на ­ значили меня заведующим работами. С одной сто­ роны, нужно сохранить товарищей и себя, а с другой, жмут французы и у некоторых товари ­ щей сложилось обо мне неправильное мнение и мне пришлось еще вдобавок болеть душой и за это. 27 августа 1919 года я и тов. Софронов Степан Александрович и Петров Александр Карпович бы ­ ли осуждены белым Архангельским Военно Окруж ­ ным судом—„за участие в преступном сообщни­ честве с противником, именующим себя Всероссий­ ской Социалистической Федеративной Советской Республикой, имеющей в своем распоряжении скла­ ды огнестрельного оружия, и за проведение в жизнь декретов Народных Комиссаров—Сафронов к десяти годам, Кишкин—8 годам и Петров—к че­ тырем годам каторжных работ". 25 сентября 1919 года мы в числе 29 человек были взяты из тюрмы и препровождены под стро­ гим конвоем на французский военный крейсер „Конде", посажены в трюм, в так называемую угольную яму,, .. Далее следуют—скитания по французским тюрь­ мам и, наконец, возвращение в Россию через Одессу. * * * Тюрьмы Антанты, память о которых хранят страницы революцинной летописи, должны быть обращены в музейные единицы. Необходимо з а ­ печатлеть эти исторические места, какими либо монументами. И об этом особенно следовало бы вспомнить к 10-й годовщине Октябрьской Революции. А Иванов