Британский союзник. 1945, 25 марта (№ 12).

>едущий перевернулся и упал на взлетную дорожку. Послышался звук рвущейся ткани. Один из ведомых упал на крыло, затем на винт. Вто­ рой ведомый свалился на поле с оторванными плоскостями. Стоя на пороге убежища, иссту­ пленно жестикулируя, как безум­ ный, Буббль кричал: — Бегите, да бегите же! Я побежал. Словно внезапно про­ бужденный от летаргического сна, помчался, как пуля, -к убежищу, ворвался в него в тот момент, ко­ гда земля снова ушла из-под ног. Я сильно ударился головой об одну из стоек. — Кто здесь? — спросил я. — Кордэлл, я и трое техников, — ответил Буббль, — и слава Богу — вы! В убежище пыль стояла столбом. При каждом взрыве оно содрога­ лось и ходило ходуном, но все же держалось и притом держалось крепко. Бедлам продолжался ми­ нуты три. Затем внезапно наступила тишина. Никто не двинулся. Никто из нас не стремился первым уви­ деть разрушения. Нарушил молчание Буббль. — Слава Богу, что я не штат­ ский, — проговорил он. — Из всех страшных вещей, которые мне при­ ходилось делать, самая страшная, конечно, сидеть в убежище. Ш а­ лишь! Теперь я буду уходить в воздух! Мы взглянули наружу. Все взлет­ ные дорожки были усеяны боль­ шими воронками и горами земли. Одна из бомб разорвалась невда­ леке от моего «Спмтфайера», по­ крыв его песком и щебнем. Я повернулся к одному из тех­ ников. — Найдите сержанта Росс, ска­ жите ему, чтобы он собрал людей н осмотрел машину. Он устремил свой взгляд на один аз углов аэродрома. — Думаю, что придется мне с а ­ мому собрать людей, сэр. Сержант Росс больше никогда -не будет про­ верять машины. Я посмотрел в том же направле­ нии. Грузовик лежал на боку, ка­ бина была сорвана. — Пойдем, разузнаем, что проис­ ходит, — сказал Буббль. Я последовал за ним. Летчики трех «Спитфанеров» отделались не- многими царапинами. Командный 4 уикт уцелел. Сохранились и ан­ гары. Четверо убитых на грузовике, де­ сятки воронок на посадочной пло­ щадке— вот и весь ущерб, нане­ сенный десятиминутным и действи­ тельно прицельным бомбометанием с высоты четырех тысяч метров. А гитлеровцы сбросили много дю­ жин бомб. ☆ * * МДы должны были перехватить двадцать вражеских истребите­ лей, шедших на высоте 7 500 мет­ ров. Взглянул на шедшего рядом Стэмпа и увидел, что губы его дви­ жутся. Он пел. Потом я совершенно ясно услы­ шал голоса немцев, возбужденно вызывавших друг, друга. Такие ве­ щи случались довольно часто. У вас создавалось впечатление, что враг позади нас, хотя обычно он нахо­ дился на приличном расстоянии. Я выключил передатчик и крикнул: «Заткнись!» Вслед за этим я выпа­ лил на немецком языке все бран­ ные слова, которые только мог вспомнить. Стрелки альтиметра показывали 8 500 метров. В этот момент Шип вскрикнул: «Вот они!». Один за другим мы ринулись вниз. Я нацелился на одну из вра­ жеских машин и приготовился на­ жать гашетку. В 270 метрах он оказался на моем прицеле, в 180 метрах я дал по нему длинную че­ тырехсекундную очередь. Трасси­ рующие пули ударили по его мо­ тору. Потом я взял ручку на себя так резко, что, казалось, глаза ушли в затылок. Медленно набирая высоту, увидел разбитый строй немцев. Несколько немецких машин было сбито. Одну из них я считал за собой. Но, * уходя вверх, я не мог точно установить это. По ле­ вому борту увидел Питера Пиза. Он атаковал в лоб «Мессершмитт». Обе машины мчались друг другу навстречу, и казалось, что огонь обеих бьет по цели. В послед- • Книга „Последний враг* выпущена в 1943 году издательством Макмиллан в Лондоне. 6 ПОС Л Е ДН И Й В Р А Г О Третий и последний отрывок из автобиографии капитана РИЧАРДА ХИЛЭРИ, "павше го смертью храбрых в воздушном бою . Начало см. № № 10 и 11 „Британского сою зни ка1 нш'г момент «Мессершмитт» отвер­ нул. И очередь пулемета Питера ударила в его брюхо. Он перевер­ нулся, желтое пламя рванулось из кабины летчика. У меня оставалось немного бое­ припасов. Не хотелось возвращаться на базу, не израсходовав их на подходящую цель. Посмотрел по сторонам, стремясь отыскать кого- либо из своих истребителей. Кило­ метрах в полутора над Дангэнесс увидел группу «Харрикейнов»: их было сорок. Находясь примерно в 200 метрах от машины, замыкающей строй, увидел ниже себя вторую rpynfiy — машин пятьдесят. Они шли в том же направле­ нии. Звенья летели усту­ пом, как это было приня­ то у немцев. Я обрадо­ вался, что группа, к ко­ торой я подстроился, шла уступом. Значит, мы переняли их тактику. Но тут ме­ ня словно окатили ле­ дяной водой, и я вне­ запно проснулся. Посмо­ трел на ближайшую машину и на руле ее увидел свастику. Сомнений быть не могло. Очевидно, ни­ кого не беспокоило мое присутствие. Солнце было у меня за спиной. Это открывало изуми­ тельные возможности для атаки. Сблизился до 100 метров и дал трехсекундную очередь по замыкающей машине немцев. Она переверну­ лась и скрылась из вида. Почувствовал .себя сорванцом -школьником, совершившим проделку, которая рано или поздно будет обнаружена. Огля­ делся. Все было спокой­ но. Думаю, что мог бы проделать то же самое и со следующей маши­ ной, почел однако нера­ зумным сверх меры искушать Про­ видение, развернулся и пошел на базу. Приземлившись, обнаружил, к своему стыду, что «Малина» сбил три неприятельские машины. В тот вечер немцы предприняли ожесточенную бомбардировку Хорн- чэрча. Впервые после перебазиро­ вания в район Лондона я уви­ дел вражеские бомбардировщики. Я возвращался на базу, они шли значительно ниже меня. Пошел в атаку. Казалось, невозможно было промахнуться, и я наЖал гашетку, но, увы, весь боевой запас был уже израсходован. Я не мог повер­ нуть обратно. Поэтому я продол­ жал полет на прежнем курсе, про­ шел сквозь строй всего соединения немецких бомбардировщиков, никак не ^рассчитывая, что мне удастся выйти живым. Я приземлился на своей базе. Из этого полета не вернулся на базу Буббль Уотерстон. Так шли августовские дни, так закончился август. Вражеское на­ ступление не ослабевало, но в эска­ дрилье не чувствовалось признаков усталости. Через неделю после гибели Буб- бля я свалился в Северное море... ☆ * ☆ О падал. Медленно падал в тем­ ном колодце. Я был мертв. Мое тело^ без головы кружилось передо мной. Я видел его, но предметы, выступавшие перед глазами, почему- то б^ыли закрыты красноватой пе­ леной. В ушах стоял тупой крик. Рот скривился в усмешке. По коже проходили мурашки. Это была смерть и возвращение к жизни. Смерть касалась меня своей рукой. Я почувствовал, что вздрагиваю. Быстрее... Теперь я горел. Снова голова оказалась на своем месте, она пылала. Я что-то беззвучно кричал. Бог мой, нет! Нет, только не *вто. Ноздрями я ощущал тошнотворный запах смерти. В ушах стоял гул различных звуков. Потом все за­ тихло. Я пришел в себя. Кто-то держит мои руки. — А теперь успокойтесь. Будьте послушным мальчиком. Вы поправи­ тесь. Вы были очень больны и вам не следует говорить. Я попытался поднять руку и не смог. — Это вы, сестра? Что они со мной сделали? — Они положили какой-то состав на ваше лицо и руки, чтобы ожоги не беспокоили. Некоторое время вы не сможете видеть, но вы не дол­ жны говорить: вы еще очень слабы... Мало-по-малу я осознал проис­ шедшее. Мое лицо и руки залили таннинной кислотой, превратившей­ ся в твердую темную цементообраз­ ную маску. Глаза закрыты густым слоем специального состава. Руки вытянуты вперед, пальцы раздвину­ ты, подобно когтям ведьмы, а все тело беспомощно висит на стропах над постелью. За четыре дня пребывания в гос­ питале я не могу вспомнить мгно­ вений острой боли. Все словно рас­ плылось в беспредельном море страдания, в котором я и оставал­ ся, ощущая даже своеобразный по­ кой. Каждые три часа мне впры­ скивали морфий. Считая себя в полном сознании, я большую часть времени оставался в полузабытье. Двое ,суток ничего не ел. Мучила неутолимая жажда. Сотни бутылок пива. Слепота. Чувствовал такую слабость, что даже на сознание слепоты не мог реагировать." Воображаю себя в моей машине. Выброситься из нее я не в состоя­ нии. Просыпаюсь от собственного крика, обливаясь потом... Жду машину, которая должна доставить меня в базовый госпи­ таль. Кажется, что я уже лежу в ней и еду. ПрЬхожу в себя разоча­ рованный тем, что всё еще лежу на прежнем месте. Вижу сон, будто стремлюсь открыть глаза и не могу. Просыпаюсь в поту, сознаю, что это был только сон, но вместе с тем и правда. Полное отсутствие ощущения дви­ жения времени. Слова, поступки, — все в замедленном темпе. Пот, страдания, улыбки, теплые пожела­ ния товарищей по эскадрилье и превыше всего — апатия. Наконец, пришла машина, кото­ рая должна была доставить меня в Лондон. Мы двинулись в путь. Первые километры пути я перено­ сил очень хорошо. Продиктовал сопровождавшей меня сестре пись­ ма, пил пиво бутылку за бутылкой, перебрасывался шутками с девуш- нами-водителями. Они описали мне места, по которым мы проезжали, рассказали, что обе были новичка­ ми на своей работе, выразили удовлетворение тем, что везли ме­ ня, спрашивали, хорошо ли я себя чувствую. Да, отвечал я им, я себя хорошо чувствую. Спросил сестру, как выглядят девушки-водители, хорошенькие ли они. Услышал ее утвердительный ответ и их смех. Всем нам было весело. Но через полчаса руки от ритмичной качки начали пульсиро­ вать. Прекратил диктовку. Перестал пить пиво, не обращал больше вни­ мания на девушек. Потом они заблудились. Ну, разве это не ужасно? Не лучше, ли было остановиться и спросить, куда ехать? Нет, конечно же они не должны были останавливаться. Пусть только говорят мне название улиц, по которым мы проез­ жаем, и я скажу им, куда ехать дальше. Когда мы подъехади 1к зданию госпиталя, я чувствовал себя безмер­ но усталым. Вошла старшая сест- ра, взяла меня за руку, спросила, как меня зо­ вут. Я сказал: — Дик. — Вот как, —- весе­ ло сказала она, — то­ гда мы будем звать вас Ричард, Львиное сердце. Я сделал попытку вежливо засмеяться, но вместо смеха получился какой-то стон, и я за­ молчал. Подошедший врач воспользовался этим, впрыснул мне нар­ коз, после чего снял по­ кров таннинной кислоты с моей левой руки. Мой сон продолжался, вероятно, минут пятнад­ цать. За это время я увидел гибель Питера Пиза. Он гнался за враже­ ской машиной. Его вы­ сокая фигура чуть на­ клонилась вперед и улыбка бродила в угол­ ках рта. Внезапно, неиз­ вестно откуда, вынырнул «Мессершмитт» и при­ строился метрах в полутораста за его хвостом. Секунды две ничего не происходило. Мной овладело страш­ ное ощущение беспомощности. Н а­ конец я крикнул, что было силы: «Питер, Бога ради, обернитесь, по­ смотрите назад!» Я видел, как «Мессершмитт» открыл огонь, как струя его хлест­ нула машину Питера. Выражение его лица не изменилось. Какое-то мгновенье его машина повисла не­ подвижно в воздухе, потом медлен­ но перевернулась и пошла к земле. Я пришел в себя, шепча его имя. Меня держали две сестры и врач. — Все в порядке. Мужайтесь! Вам ничего не грозит. Это был только страшный сон. Я промолчал. Что мог я им от­ ветить? Через два .дня пришло письмо от Колина. Сестра прочи­ тала его вслух. Оно оказалось очень коротким, Колин выражал на­ дежду, что теперь я себя уже луч­ ше чувствую. Он сообщал также, что Питер убит в бою. Й £г ft Медленно я возвращался к жизни. Уколы морфия становились все более редкими, и голова начинала светлеть. Ко мне возвращалось со­ знание, но если я мог теперь ло­ гично мыслить попрежнему, я не мог видеть. Когда мне разрешили свидания, одним из первых моих посетителей был Майкл Кэри, с ним мы учи­ лись в Тринити. Теперь он работал личным секретарем начальника шта­ ба военно-воздушных сил. Свидание продолжалось очень недолго, потом сестры выпроводили ею. Думаю однако, что и тех немно­ гих^ минут оказалось достаточным — Майкл ушел потрясенный. Вскоре после этого он добился перевода в действующую армию. Надеюсь, при­ чиной тому послужил не мой внеш­ ний вид. Майкл был слишком ум­ ным, чтобы поддаться сентимен­ тальному чувству. Урвав время, приехал из Хорн- чэрча Колин. Он-то и принес мне все наши -новости. Кин Макдональд — брат Дока, летавший в составе отряда, бази­ ровавшего на аэродром Дайс, был убит. Видели, как он вылез из ка­ бины горящей машины на высоте трехсот метров. Но так как внизу был один из густо населенных районов Лондона, Кин вернулся в кабину, увел машину к Темзе. Горящий самолет рухнул в реку. Погиб и Пайп Кордэлл. Он воз­ вращался после боя в паре с Дэк- стером — одним из новичков. Над Ла Маншем отказал мотор. Пайп выбросился, но его парашют не раскрылся, и он упал в море. Дэкстер опустился и видел, что Пайп двигался. Он был жив. Дэк­ стер метнулся к берегу, потом обратно к морю, пытаясь отыскать какое-либо судно, вызывая по радио базу. В конце конЦов он совершил вынужденную посадку, буквально в десяти метрах от гра­ ницы минного поля. Когда прибыл катер, Пайп уже был мертв. Пропал без вести Русти. Какой- то ясновидящий сообщил дяде Джорджу, что Русти не убит и не находится в плену. Русти, по сло­ вам этого человека, упал во Фран­ ции, получил тяжелые ожоги. Его спас француз-крестьянин, который и ухаживает за ним. Как. бы в противовес этим тяже­ лым новостям, Колин рассказал мне, что Брайан, «Малина» и Шип награждены летными крестами, а Брайан скоро должен получить и- пряжку к этому кресту. На счету эскадрильи почти сто сбитых вра­ жеских самолетов. ☆ ☆ ☆ Ыоэль, Питер, Хоус, Буббль и * 1 другие — мертвы. Этот факт не доходил до сознания с такой пол­ нотой, как можно было бы ожи­ дать. Но ведь шла война, люди умирали каждую минуту. Сердце должно стать жестче. Они ушли. Ушли добрые друзья. И их смерть никак не отразилась на мне, не возложила на меня от­ ветственность. Я остановился, взглянул в ночь. Они были где-то здесь, были все вокруг меня. Может быть, они и умерли, но не ушли из памяти. Устами Питера они говорили со- мной, и говорили не однажды, а часто. Я слышал их слова. А Бэрри? А Стэпльтон? А Кэр- бюри? Им даже не нужен был Пи­ тер. Они знали мир, в котором жили, им не нужно было позна­ вать его. Каждый раз, занимая свое место в машине, уходя в бой, они инстинктивно отдавали дань своим товарищам, павшим смертью храбрых. Иное дело те, кто лежал в госпиталях. Они тоже знали, что нет цены достаточно дорогой дл® достижения победы. Знали, что их неудобства, их страдания — ничто, если только они смогут вернуться в строй. А если они никогда не вернутся, то знают, что их удел — молчание. Но я! Что сделал я? Что могу я сделать теперь? Я хотел взять винтовку и стре­ лять... Передо мною открывалось видение тех дней, которые мне предстояло прожить. Госпиталь, госпиталь, госпиталь, операция вслед за операцией. Я был в отчаянии. Кое-как дошел я до госпиталя, разделся, лег в постель. Спал я тревожно. И не отдохнул. Проснув­ шись, я оказался лицом к лицу с этой неразрешенной проблемой. А ведь решение ее, возможно, было близко. Позднее я нашел решение. Я могу писать. Пройдет время, я буду помогать и другим. Но теперь я могу писать. Я достаточно много говорил. Я должен был стать писа­ телем. В этом моя задача. Чтобы писать, мне нужны были два усло­ вия— тема и читатель. Теперь я хорошо знал мою тему. Я напишу об этих людях — о Питере и о дру­ гих. Я буду писать для них, я бу­ ду писать вместе с ними. Они будут рядом со мной. А к кому я обра­ щусь с моей книгой? С кем буду говорить об этих людях? Я знал это также — с человечеством. Если я смогу это сделать, если смогу немного рассказать о жизни этих людей, я оправдаю, по край­ ней мере частично, мое право на братство с моимц. павшими товари­ щами, право на дружбу тех, кто храбро и1 стойко продолжает борь­ бу за те идеалы, во имя которых отдали свою жизнь наши товарищи, за торжество этих идеалов в буду­ щем человеческом обществе.