Куроедов, С.Д. Записки партизана : воспоминания командира партизанского отряда Куроедова Сергея Демьяновича / С. Д. Куроедов. – Москва : Буки Веди, 2024. – 124 с.: ил.

Мурманского горкома КПСС, наиболее выносливым и волевым. Если после боя с противником и до прибытия на базу, т.е. в течение 7-8 дней многие замёрзли и обмо­ розились, то Владимир Татарских, будучи раненым, сумел своим ходом дотянуть до базы, не обморозив ни один палец, ни одно ухо. Внезапность нападения на аэродром исчезла и вообще была исключена в этих условиях всякая возможность нападения на аэродром, точное местонахождение его и всех его оборонительных сооружений нам так и не было известно. Отряд вынужден был с боем выходить из боя и начинать отход вглубь тундры. Днём началась метель, к ночи она стихла, стал крепчать мороз. Мы уже 3 -4 дня без костров и горячей пищи. На другой день мороз стал доходить до 35 градусов при наличии резкого северо-восточ­ ного ветра. Среди личного состава появились уставшие, отстающие, замерзающие. Отряд растянулся на несколько километров. 3 или 4 января 1943 г. над отрядом появилась «рама» и два немецких истребителя. Отряд развернулся и залёг в мелком березняке за исключением группы оленеводов и отделения прикрытия во главе с т. Зайцевым Борисом Денисовичем, которые, не обращая внимания на самолёты противника, продолжали свой путь строго по нашей лыжне. Самолёты противника нас не обстреляли, бросили нам ракету, считая нас за свои подразделения, высланные для борьбы с нами. И, действительно, пройдя 2-3 км вперёд, мы обнаружили свежий след большой группы вражеских лыжников. Моральное и физическое истощение дало о себе знать. Мурманский комсомолец Саша Ефремов вынужден был запроситься в «кережу», а тот, кто ложился в кережу, больше уже не вставал, он замерзал насмерть. Последний разговор, который у меня был с Сашей Ефремовым, это ещё до укладки его в кережу. Помню он стоит у лыжни, подхожу к нему и спрашиваю: «Саша, в чём дело, почему не идёшь? А он вместо ответа задаёт мне встречный вопрос-просьбу: «Тов. командир! расстегните пуговицы брюк...» Я понял, что он уже окончательно закоченел, что даже не в состоянии расстегнуть пуговицы собственных ватных брюк. Ночью оказались в лесу в 2-х км от линии боевого охранения, слышны выстрелы и, несмотря ни на что, я отдал приказ остановиться и разжечь костры. Не успели попить чаю, как вдруг появились с восточной стороны наши бомбардировщики, и к великому сожалению, стали бросать бомбы на наш отряд. Бомбы упали на 200-300 м ближе места нахождения отряда, очевидно потому, что я немедля дал приказание гасить костры и прикрыть угли плащ-палатками и тем самым не дав возможности определить точно, куда и когда бросать бомбы. 52