«Любимые мои учителя...» : очерки об ученых, преподавателях-методистах, организаторах учебно-воспитательного процесса в МГПУ : к 70-летию МГПУ / Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т ; [сост. : В. В. Дранишников]. - Мурманск : Мурманский государственный педагогический университет, 2009.

Т.В. Брицкая ЧАС УЧЕНИЧЕСТВА (О Л.Т. Пантелеевой) Людмила Тимофеевна Пантелеева. Масштаб личности столь велик, что всякое слово - искреннее и взвешенное - будет ученическим. Впрочем, греха в этом нет. Тем более что автору приходилось действительно быть учеником Пантелеевой. Началось еще в школе. Это особая сторона деятельности Людмилы Тимофеевны - школа. Видимо, живое ощущение практической направленности нашей профессии оп ределило ее крепкие связи со сферой общего образования: и сотрудничество с институ том усовершенствования учителей (так, кажется, назывался раньше ИПКРО), и посто янное участие в проведении олимпиад и литературных конкурсов. Там и познакоми лись. Кстати, что важно: эта связь со школой чужда всяческой бравурности и «методи ческих восторгов», рассуждений (так часто неоправданных) о «воспитании поколений» и «тесном контакте с детишками». Помню, на установочных конференциях, отправляя студентов на практику, после подобных речей методистов, Пантелеева провокационно заявляла: «А мне все равно, будут ученики меня любить или нет! Но литературу они знать будут!» И знают. И странно было слышать, видя литературоведческий и педагогический талант Люд-милы Тимофеевны, что на филфак поступила она едва ли не случайно, - есть та кая легенда. Что собиралась избрать какую-то «точную», математическую специаль ность, но вовремя узнала, что в учебном плане этого «точного» факультета есть черче ние. А чертить будущий почетный профессор МГПУ не умела совершенно. Вот и стала судьбой филология. Древнерусская литература, фольклор, «восемнадцатый век», литературное крае ведение, методика... Список столь долог, что на вопрос первокурсников: «А что читает Пантелеева?» - старшие порой отвечают: «Все». Талант ее и впрямь универсален. Ее лекции отличаются такой логикой, ясностью и кажущейся простотой, что сдача экзамена, пожалуй, не составляет труда. Такой же логики и ясности требует она от своих «дипломников» и тех, с кем берется заниматься научной работой. Аспирантов же профессор подготовила немало, хоть на кафедре аспирантура так и не открылась, и ученики разъезжаются по Питеру и Москве. При этом для Людмилы Тимофеевны очевидны связи литературы и жизни част ного человека. Отсюда, наверное, такое пристальное внимание к личной биографии студентов, выпускников и коллег. Убежденность, в том, что семейная состоятельность бывает важнее профессиональной, что счастье вне семьи невозможно, что нельзя брать на себя ответственность за чужих детей, не имея своих, вызывала у меня бесконечные возражения. Споры эти никогда не разрешались. Но секрет в данном случае в том, что на пантелеевские слова невозможно не отреагировать, оставить без внимания. Отклик в диапазоне от полного приятия до злости обязателен. Она обладает талантом быть ус лышанной и всем очевидной яркостью («Пантелеева —это стихия!»). Корень столь сильного воздействия на собеседника - колоссальная энергия. Это она заставляет «включиться в орбиту» и уже не сходить с нее. Причем энергией Люд мила Тимофеевна готова делиться бесконечно, стремясь к сотворчеству. Ставя собственные спектакли со студентами театральной специализации филфа ка, она обнаруживает стремление к психологической и предметной достоверности, прививая своим актерам любовь к традициям русского реалистического театра. Таков декларируемый выбор —реализм - без модернистских изысков. Хотя, при первом 93