«Любимые мои учителя...» : очерки об ученых, преподавателях-методистах, организаторах учебно-воспитательного процесса в МГПУ : к 70-летию МГПУ / Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т ; [сост. : В. В. Дранишников]. - Мурманск : Мурманский государственный педагогический университет, 2009.

JI.JI. Иванова п у т ь МОЕЙ КРЕСТНОЙ (О Г.Н. Петровой) Раньше, много-много лет тому назад, люди приходили друг к другу в гости без особой специальной договоренности. Они не предупреждали, о визите телефонным звонком, не посылали электронных писем... Просто однажды вечером на пороге твоего дома возникал человек. Гость! И сердце радовалось его приходу! Накрывался немудре ный, но в то же время праздничный - в гостиной, с накрахмаленной скатертью - стол. Пили чай с вареньем и конфетами. Делились новостями. Спрашивали друг у друга со вета. Иногда слушали проигрыватель. Церемонно - с известной долей почтения - про щались с Гостем в прихожей. До новой встречи! Такие визиты запоминались надолго. А присутствующим на них детям, думаю, на всю жизнь. Вот и я, когда вспоминаю Глафиру Николаевну, всегда слышу трель звонка в прихожей. Сердце радостно екает! Какой славный вечер впереди! Но... Прошлое, к сожалению, можно вернуть только в жанре воспоминаний. Мне давно хочется написать их о Глафире Николаевне Петровой. Заслуженной учи тельнице России. Замечательном человеке. Моей крестной. Дело в том, что в советские пятидесятые годы меня вопреки официально провоз глашенному в стране атеизму окрестили-таки в мурманской церкви. И Глафира Нико лаевна согласилась быть записанной при крещении как «крестная мать». С тех пор эта прелестная, внешне во многом даже «нездешняя» (с неизменным интеллигентским пенсне вместо привычных очков; при строгой фиолетовой броши, стя гивающей воротничок тонкого шитья белоснежной блузочки; зимой - в огромной по- истине «барской» енотовой шубе и белой кружевной шали, накинутой поверх дамской меховой шапочки) женщина выполняла свои духовные обязательства безукоризненно! В нашей семье Глафиру Николаевну любили и искренне уважали. В социальном отношении мы не могли причислить себя к интеллигенции. Скорее, служащие. Бабуш ка моя - Людмила Ивановна, коренная архангелогородка, вдова известного на Мурмане капитана Кононова, познакомилась с Глафирой Николаевной еще в послевоенные со роковые годы... Причем случайно - в поезде. Доброжелательные и словоохотливые, они быстро нашли общий язык и стали захаживать друг к другу в гости. Приятельниц связывали воспоминания о дореволюционном Архангельске и особенно - о беломор ской деревеньке Кушарека. Кушареченскими (это слово завораживало меня с детства) были дед Глафиры Николаевны и свекровь Людмилы Ивановны - моя, стало быть, пра бабка. Такие оказались между нами биографические, корневые связи. Невольно заду маешься над тем, что Господь сводит людей не случайно. Моя мама - в пору моего крещения работавшая телеграфисткой - помнила Г.Н. еще по своему детству. В качестве инспектора облоно Петрова Г.Н. частенько на ведывалась с проверками в 10-ю мурманскую школу, и тогда уроки русского языка ста новились настоящим экзаменом для учителей и учащихся. Строга! Отец - судовой механик —трогательно обожал «куму». И она платила ему ис кренней симпатией. Хвалила золотые руки! И врезанный им замок в передней всегда демонстрировала гостям с особым чувством: «Это Левушкина работа! Замку сноса нет!» Ко мне отношение у Глафиры Николаевны было особенное. Крестница! Она чувствовала ответственность за мое воспитание. И оно, надо признать, последовательно осуществлялось. 87