«Любимые мои учителя...» : очерки об ученых, преподавателях-методистах, организаторах учебно-воспитательного процесса в МГПУ : к 70-летию МГПУ / Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т ; [сост. : В. В. Дранишников]. - Мурманск : Мурманский государственный педагогический университет, 2009.

вуза, располагавшегося значительно выше Северного полярного круга (Рованиеми в Финляндии в такой связи абсолютно не конкурентно). Этому труду он отдался талант ливо, самозабвенно и даже, можно сказать, страстно, как бы сроднившись с интересами коренных мурманчан. Дружественное сотрудничество и взаимопонимание наделяли его воодушевле нием, отмеченным высшей ступенью его научно- исследовательской и педагогической активности. Он гордился своей кафедрой. В самом начале мурманской эстафеты дос тойно защитил фундаментальную докторскую диссертацию. Более чем на 10 его суще ственных публикациях отмечено место издания - Мурманск. ...Необычное название улицы, где жила семья А.М., мне помнится - Переселен ческая. На том же этаже жил уже сдружившийся со Шнитманами директор известного природно-ландшафтного Кольского заповедника. Беседы с ним также были очень инте ресны; мыслилась моя экскурсия в его владения —«к царству волка», как он говорил. Но по причине дефицита времени она сорвалась. Было у меня несколько встреч (по программе свободного собеседования) со студентами. Но курса лекций, как помнится, я не читал (семестр-то уже был закончен). Моей основной работой была ежедневная на несколько часов запись на пленку рассказов о древнейшем прошлом человечества. Вы полнялась она студией «Арктика» для последующей трансляции по радио по плану культурной программы для экипажей промысловых флотилий, ведущих лов рыбы на просторах Арктики. Положительный итог этой поездки таился в одном, проявившемся в дальнейшем последствии. Помимо дружеской встречи, сохраняющейся в памяти как непреходящая ценность, А.М. передал мне искренний интерес к этому суровому краю. За десятилетия работы в археологических экспедициях, начиная с 1937 года, я достаточно представлял ландшафты моей Родины - от Кизилкумов Туркмении до лесо тундры Беломорья. Настоящей тундры не ведал, а ее поклонников знал. Со временем желание реального знакомства с Кольским полуостровом и с его древностями все более укреплялось. Однако впервые мне удалось попасть в эти края в составе экспедиции только в 1987 году. А затем продолжить такой вояж в 1990 и 1992 годах. Немало этому способствовало то, что начальником экспедиции был выпускник моей кафедры, инте ресный человек и исследователь В.Я. Шумкин. Так сначала я, после Моткинской бухты и озерка, увидел святыню саамов - Ло- возеро и Чапьн-Вару на Поное. Затем —незабываемый берег Баренца —уникальную Дроздовку, водопады Майки, Этну. На самой северной точке России —трудно доступ ном для машины полуострове Рыбачьем - особенно удивило гостеприимство стоящих здесь гарнизонов Скарбеево и Зубовки. По неписанному, но непреложному закону лю бой экспедиции сразу же, без всяких документов выдавалось горючее и предельно све жий, еще теплый хлеб. И такого вкусного хлеба я больше не пробовал никогда. В общем, Кольский наполнил меня обилием памятных, самых теплых воспоми наний. Но поделится ими с Абрамом Моисеевичем мне, увы, не довелось. Возвращаясь же ко всему предшествующему тексту, я сознаюсь, что испытываю немалую нелов кость: на первом плане в этом рассказе как бы оказывается сам автор, а не А.М. Шнитман. Это, конечно, никак не связано с каким бы то ни было умыслом и оп ределяется неизбежным следствием того, что я могу документально представить моего друга только посредством рассказа о встречах, в которых сам участвовал. Открывая это «Слово памяти...» историей нашего знакомства, я в этой связи начал рассказ об А.М. с его педагогического старта. А в целом реализованная в его жизни программа представ ляла триаду, в которой соединялись 3 начала: преподавание в высшей школе, 4-летний боевой путь в Отечественной войне и научные исследования. 56