«Любимые мои учителя...» : очерки об ученых, преподавателях-методистах, организаторах учебно-воспитательного процесса в МГПУ : к 70-летию МГПУ / Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т ; [сост. : В. В. Дранишников]. - Мурманск : Мурманский государственный педагогический университет, 2009.

вием средств я уже в течение 3 лет о поездке мог лишь мечтать, и в целом завершение этой работы представлялось совсем безнадежным. В разговоре с Абрамом Моисеевичем как истфаковцем-«мариупольцем» я есте ственно коснулся своей беды, ожидая только сочувствия. И, разумеется, не более того. А услышал я не общие слова, а, несмотря на явную перегрузку А.М. собственными трудностями, спасительное для меня реальное решение. Он настойчиво предлагал мне приехать в Мариуполь, не откладывая, наступающим летом, принимая на себя решение всех сопутствующих вопросов (отношения с музеем, проживание и др.). И вся эта бла готворительная операция была им выполнена замечательно. Только благодаря ей я за вершил свое исследование и защитил кандидатскую диссертацию весной 1953 года. Анонимным участником этого остепенения я неизменно считал моего друга. Памятные дни в Мариуполе обогатили меня знакомством с семьей А.М. - преж де всего с замечательной по силе духа, энергии и самоотверженности Ольгой Борисов ной, олицетворявшей жизненную стойкость семьи в самых нелегких испытаниях. Впе чатляла и общая атмосфера родительской любви, определившая скромное, но очень светлое детство Валерия и тогда совсем маленькой Светочки. Итак, случайная встреча с личностью особого склада в действительности оказа лась спасительной в момент моего научного старта. И это, как вскоре выяснилось, было только началом традиции этой семьи: при смене адреса Шнитманы вытребовали меня в гости. Жизнь в Мариуполе, совершенно благополучная в бытовом отношении (юг, лас ковое море, фрукты, рыба), в то же время исключала у доцента А.М. Шнитмана воз можность совмещения преподавания с продолжением исследовательской работы по существенной исторической проблематике. Да и взращенный университетом у обоих супругов импульс общественной активности не находил явного созвучия в провинци ально застойной среде. В конечном счете, это привело к двум нелегким переездам, гео графически ориентированным на более высокие широты. При этом в каждом случае я был решительно востребован Шнитманами в гости. Эти памятные встречи с друзьями, вместе с тем, углубляли мое познание Родины и одновременно, не смею утаивать, при носили мне небольшой гонорар за прочитанные лекции по археолого-исторической те матике. Постоянно, начиная с моей аспирантуры (1949 г.), необходимость какого-то приработка определялась тем, что на моем иждивении находилась старенькая и очень больная мать, а моя зарплата, даже после поступления на работу в Эрмитаж, была бук вально нищенской. Второй раз я гостил у А.М. весной 1958 года, когда он завершал свою службу в Сельскохозяйственной академии Белоруссии в Горках (под Могилевом) и уже готовил ся к самому значительному переезду семьи в Мурманск. В силу такой ситуации моя по ездка была очень короткой. Она обогатила меня знакомством с Могилевом и Витеб ском, а главное - живым общением с белорусами, умножившим мое уважение к так по страдавшему в годы войны героическому народу. Не вспоминается точно год моего приезда к Шнитманам в Мурманск (наиболее вероятно - 1961 г. или 1962 г.). Но в месяце, когда это случилось, не ошибусь. Это был, несомненно, конец июня, когда я впервые увидел почти не уходящий за горизонт диск солнца. А такое не забывается. Заполярная глава (как мне помнится, примерно 1958-1968 гг.) оказалась особен но ярким и плодотворным этапом «мирного» периода жизни Абрама Моисеевича, ко торый он всегда вспоминал с любовью и воодушевлением. Здесь его встретили значи тельные задачи, отвечавшие складу его натуры. Здесь он сразу же, минуя какой-то предварительный период, всего себя посвятил участию в сложном и безотлагательном становлении еще очень молодого педагогического института - единственного в мире 55