«Любимые мои учителя...» : очерки об ученых, преподавателях-методистах, организаторах учебно-воспитательного процесса в МГПУ : к 70-летию МГПУ / Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т ; [сост. : В. В. Дранишников]. - Мурманск : Мурманский государственный педагогический университет, 2009.

на, который был императором Франции, Геннадий Васильевич назвал себя «императо ром французов». Со своими друзьями и коллегами он годами вел шутливую игру. Бу дучи «Императором», он «присваивал» друзьям воинские звания и давал имена марша лов и генералов Наполеона. Потому в МГПИ на истфаке тех лет можно было «встре тить» «Даву», «Мюрата», «Бертье», «Нея». Исключением стало лишь почетное римское звание «принцепс», которое Геннадий Васильевич присвоил одному из авторов этой статьи. Наше с ним приветствие в начале учебного дня выглядело для стороннего чело века и странным, и забавным: на приветствие «императору» Геннадий Васильевич обычно с доброжелательной улыбкой отвечал: «Ave, princeps». К сожалению, как это случилось и с Наполеоном, некоторые из «маршалов» Г.В. Атласова с легкостью пре дали своего императора и быстро его забыли. Наблюдательный и умный, Геннадий Васильевич нередко верно схватывал сущ ность людей. Но, как и многие представители отечественной интеллигенции, далекий от практической деятельности, он часто и ошибался. Так, истинную суть некоторых людей, которые его окружали и считались друзьями, но в трудную минуту не нашли времени поддержать его и прийти на похороны скончавшейся супруги, Ольги Михай ловны, он понял слишком поздно. Поэтому в конце жизни ему пришлось пережить сильные разочарования в некоторых людях. Атласов был очень доброжелателен, никогда не творил зла и подлости. Даже на людей, которые совершили в отношении его самого или его друзей непорядочные по ступки, Геннадий Васильевич не таил зла, говоря о них только с сожалением. Его ха рактеристики недостойных личностей отличались точностью и беззлобной иронией. Г.В. Атласову всегда был свойствен легкий юмор, по-французски изящный и тонкий, иногда с легким оттенком пикантности. Даже в неформальном общении он лю бил вести содержательную беседу, в которой серьезные темы чередовались шутками и тостами. Подобно многим современрикам, Геннадий Васильевич владел гитарой, лю бил петь, знал много стихов и с удовольствием декламировал их. Не удивительно, что в любой компании он всегда оказывался в центре внимания, прежде всего женского. Становясь душой общества, Геннадий Васильевич с удовольствием принимал эту роль. В конечном счете, это сослужило ему очень плохую службу. Еще об одном таланте Г.В. Атласова знали друзья и коллеги: он писал стихи и с удовольствием в неформальном общении декламировал их. Трудно объективно оце нить его стихотворчество, но написанные Г.В. строки впечатляли слушателей как одно из проявлений его даровитой натуры. Жаль, что поэтические произведения Г.В. не со хранились: их было бы интересно издать. Сам он не предпринимал попыток издавать свои стихи. Видимо, в этом тоже проявилась его незаурядная натура - ему важнее было «быть», чем «казаться». Творил он для себя, для родных и друзей, а не для славы и не для удовлетворения собственного тщеславия. Одно из лучших и любимых своих стихо творений Геннадий Васильевич посвятил последнему сражению Наполеона —битве при «Ватерлоо», в котором французский император потерпел трагическое поражение. В конце 90-х годов Г.В. Атласову стало очень трудно, а временами невозможно исполнять свои обязанности доцента: подводило здоровье, из-за проблем с суставами ног было трудно ходить, очень сильно давали знать о себе некоторые недобрые при вычки, мешавшие преподавательской деятельности. В этих сложных условиях кафедра всеобщей истории, ее заведующий доцент Ю.А. Трошин, некоторые из наиболее опыт ных коллег и учеников пытались помочь Геннадию Васильевичу, поддержать его, под страховать. В конце концов стало ясно, что продолжение работы невозможно, и, пони мая это, Атласов сам написал заявление об уходе1. 1Архив МГПУ. - Д. 987. - Л. 117. 126