«Любимые мои учителя...» : очерки об ученых, преподавателях-методистах, организаторах учебно-воспитательного процесса в МГПУ : к 70-летию МГПУ / Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т ; [сост. : В. В. Дранишников]. - Мурманск : Мурманский государственный педагогический университет, 2009.

ниченных рамках, увидеть связь между партийной директивой и общим состоянием экономики. Частично этот подход, как уже было показано, историк реализовал в своих статьях, посвященных соцсоревнованиям в годы войны. Критичность Леонида Михайловича распространялась не только на свое творче ство, но и на творчество коллег. Протоколы заседаний кафедры, в тех случаях когда они отражают обсуждение чьей-то лекции или публикации, обязательно включают в себя колкие выпады историка в адрес сослуживцев. Замечания историка касались стиля публикаций, проблемности выступления или статьи. Приведу только один пример. Осенью 1982 года на заседании кафедры обсуждалось открытое лекционное занятие Л.И. Львова на тему «XXIII съезд КПСС». Лев Иванович, о чем уже говорилось, был научным руководителем Л.М. Романова еще в его студенческую пору. Это ничуть не мешало ученику высказывать замечания в адрес учителя. Прислушаемся к тому, что говорил Леонид Михайлович: «Мне кажется, что выбранная Вами тема «XXIII съезд КПСС» не может быть самостоятельной темой, нужна проблемность, нужно брать об щую тему»1. Чтобы придать теме проблемное, вернее будет сказать научное, звучание, Л.М. Романов советовал своему оппоненту рассмотреть работу съезда в более широком контексте, на фоне сотрудничества СССР с соцстранами. Оставим в стороне иронию по поводу самой темы лекционного занятия Львова: в конце концов, на «дворе» стоял 1982 год, а обсуждение проходило на кафедре мар ксизма-ленинизма, что делало происходящее вполне нормальным. Для понимания творческого облика Романова в приведенной цитате важна одна деталь: историк на стаивал на проблемности как необходимом условии проведения хорошего занятия. Проблемность была и тем условием, которое выдвигал историк к своим работам, лек ционным и семинарским занятиям. Работая на ниве мурманского краеведения, он не относился к числу тех коллег, для которых ценность работы составляет исключительно исторический факт в его различных ипостасях - от упоминания мельчайших деталей того или иного события до пространного цитирования любого, порой даже и не суще ственного документа. То небольшое количество работ, которое было подготовлено ис ториком уже в период после краха советской системы, включает в качестве основного лейтмотива его стремление через проблемность объяснить логику исторического про цесса. «Проблемность», безусловно, то понятие, которое проходит рефреном в выступ лениях Л.М. Романова на кафедрах и в индивидуальных отчетах о выполненной работе. Наверное, это была единственная возможность в годы застоя наполнить свою деятель ность хоть каким-то смыслом. Не имея возможности (скорее даже и права на эту воз можность) выявлять связь между «партийной резолюцией» и реальным положением дел в обществе, историк через поиск сквозных (проблемных) тем пытался придать соб ственному творчеству ценность. Насколько это было продуктивным занятием, сказать, конечно же, сложно. Особенно принимая во внимание тот факт, что работы сотрудни ков кафедры марксизма-ленинизма тех лет (не исключая и самого Леонида Михайлови ча, конечно) давно обратились в «прах». И вряд ли когда-нибудь они вызовут к себе интерес. Но для самого историка опыт поиска проблемности в «беспроблемной дисци плине» (коей являлась история партии), безусловно, пошел на пользу. Спустя годы, в условиях идеологического плюрализма, накопленный историком опыт дал возможность, оставаясь в рамках своей проблематики, представить ряд нетривиальных исследова тельских сюжетов: о динамике репрессий на Мурмане в 30-е гг. и роли областной парт организации в этом процессе, о функционировании экономики области в годы войны. 1ГАМО. - Ф. 948 (МГПИ). - On. 1.-Д . 630.-Л . 137. 115