«Любимые мои учителя...» : очерки об ученых, преподавателях-методистах, организаторах учебно-воспитательного процесса в МГПУ : к 70-летию МГПУ / Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т ; [сост. : В. В. Дранишников]. - Мурманск : Мурманский государственный педагогический университет, 2009.

И в окна влетает ласкающий ветер. А если беда постучится в дом, А если так плохо, что смерти попросишь, Спасенья ищу в чистом сердце твоем, Ты словом простым облегченье приносишь. Я в жизни встречала немало людей, Хороших, заботливых, нежных, прекрасных. Всем светлым, как ты, я хочу пожелать Дней радостных, солнечных, добрых и ясных. Листаю страницы. Храмцова, Кашко, Меркурьев, Журавлева, Пантелеева, Ша хова, Рзаев... И снова - Ольга Ивановна. 29 декабря 1974 года Милая моя Необходимость! Сердце бешено колотится, но я должна, должна написать это письмо. Не знаю почему, но мне сейчас тревожно-радостно. Больше, конечно, тревожно. Наверное, потому что никогда не осмелюсь послать это письмо Вам, Ольга Ивановна. Пишу его в книге-дневнике, надеясь, что «Наталена» поймет меня и простит. Со школьных лет я привыкла к тому, что меня немножко выделяли среди моих одноклассников. Может, за стихи, может, за пятерки по русскому языку и литерату ре при двойках по математике и физике, может, за активное участие в художест венной самодеятельности. Я к этому вниманию привыкла. А в институте такого не было. И мне стало как-то тяжело, некомфортно. Но тут появились Вы - не как пре подаватель, а именно как человек, с которым можно вести себя так же просто и от кровенно, как с другом, - и все встало на свои места. Удивительное дело: Вы стали для меня необходимостью. И еще очень странной любовью. С ревностью, рывками, даже слезами. Зачем? Зачем? Скоро я заканчиваю институт. Где буду дальше - неизвестно. Но так хочется, чтобы, случайно увидев мою фотографию, Вы бы вспомнили глупую девчонку с филфа- Читаю дневник дальше. Апрель 1975 года. Страшные, горькие страницы, посвя щенные Валентине Дмитриевне Андрюниной. Где мы взяли столько слез? Мы, студен ты, тяжело переживали эту утрату. Что уж говорить о преподавателях, коллегах Вален тины Дмитриевны! Помню опухшие от слез лица Галины Борисовны Садовской и Людмилы Тимофеевны Пантелеевой. Помню, как еле-еле стояла с траурной повязкой у гроба. Помню слова Ольги Ивановны: «Есть у нас в институте жуткий столб. Тот, на который помещают фотографии ушедших...» Одного не помню - о чем думала тогда... Смерть Валентины Дмитриевны не была неожиданностью. Этого ожидали все. Но по чему, почему так скоро? Как, оказывается, трудно писать записки, в которых пересекается, переплетается все: юношеские впечатления и зрелые размышления, любовь и разочарование, взлеты и падения. Жизнь и смерть... Но проходит время - и жизнь берет свое. И это здорово. Потому что правильно. 6 августа 1975 года Ольга Ивановна неуклонно, стремительно уходит из меня. И я ничего не могу сделать: ни остановить, ни объяснить, почему так происходит. Вернее, она и теперь дорога мне, но нет былого восторга от встреч с нею, и думаю я о ней гораздо реже. И все как-то спокойно, ровно, без всплесков. Взрослею? Наверное. Но Ольга Ивановна за эти годы принесла мне столько радости своим вниманием и столько боли своим невниманиием - невниманием ли? - что не быть ей благодарной я просто не имею права. 104