«Любимые мои учителя...» : очерки об ученых, преподавателях-методистах, организаторах учебно-воспитательного процесса в МГПУ : к 70-летию МГПУ / Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т ; [сост. : В. В. Дранишников]. - Мурманск : Мурманский государственный педагогический университет, 2009.

Е.Г. Овчаренко О ТОМ, ЧТО ДОРОГО (Объяснение в любви Г.А. Голотиной) Голотина Галина Андреевна - удивительный человек! Встречу с ней, которая произошла более 30 лет назад, я определяю не только как великое везение, но и как ве ликое счастье. Попытаюсь это объяснить. Став в 1970 году студенткой I курса филфака МГПИ, я узнала, что литературный кружок «Гусиные перья» приглашает «дорогих первокурс ников» на свое заседание. Вот тогда-то я и познакомилась с Галиной Андреевной. Именно масштаб ее личности, необыкновенные свойства души помогли ей обычный научно-исследовательский кружок превратить в такое содружество, в кото ром формировался наш ум, крепла наша душа, вызревала наша духовность, закладыва лась настоящая дружба - на всю жизнь. Маленькая подробность: Галина Андреевна ни разу не отменила ни одного засе дания кружка. Ни одного! Каждый, подчеркиваю - каждый (!), понедельник в 19.00 (за седания заканчивались обычно в 22.00-23.00) она встречала нас на кафедре литературы в кабинете № 27. Столы составлялись так, что «кружковцы» рассаживались вокруг них, «по кру гу», и Галина Андреевна, ученый, преподаватель литературы XIX века, была в этом круге вместе с нами, студентами, на равных. Этот демократический способ рассаживания, назовем его «принципом круга» (читай: равнозначимости и равноценности каждого находившегося в нем), был не вы ражением оригинальных педагогических изысков, а внешним проявлением внутренней демократической сущности руководителя, для которого каждый «кружковец» был лич ностью, каждый был значим, каждый был интересен, каждый был дорог. Галина Андреевна никогда не главенствовала в отношениях с нами, «кружков цами», она никогда не «возвышалась», не стремилась привлечь к себе внимание, всегда как бы оставалась в тени. И голос ее, негромкий, тихий, точнее - мягкий, никогда не выделялся, никогда никого не поучал, никогда не указывал, никогда не «руководил». Безусловно, этот демократизм общения, как магнит, притягивал молодежь в ее «круг». В те времена в обществе царил официоз, а в нашем кружке - атмосфера дели катности и человеческого тепла: в центре стола всегда букетик цветов, менялись только вазочки и сами цветы. Страшно сказать: студенты на квартире своего вузовского пре подавателя варили жженку, как когда-то Пушкин с друзьями-лицеистами. Галина Андреевна умело задавала нужный тон предстоящему заседанию: внача ле обычно звучала музыка или ее любимого А. Вивальди, или ростовские колокольные звоны, или что-то из С. Прокофьева. Музыкальные заставки были разные. Они опреде лялись содержанием тех докладов, с которыми выступали «кружковцы». Но Галина Андреевна вела нас по лабиринтам не только литературы, но и жизни. А это гораздо хлопотнее и сложнее. Для этого надо обладать и желанием, и бескоры стием, и щедростью души. Галина Андреевна всегда заботилась о нас (особенно в многочисленных поезд ках), поддерживала и материально, и личным участием, и советом, и умением выслу шать. Как важно в юности иметь такую семью, как наши «Гусиные перья» во главе с Галиной Андреевной! Она была нашим старшим другом: мы всегда имели право на 100