Зубрин, О. Б. Пьяное поколение / Олег Зубрин. - Мурманск : [б. и.], 2012. - 223 с. : ил., портр.

Пьяное поколение и школа и люди. По что-то тогда про испытание атомного взрыва пронюхал - дотошный был. За тебя боялся, за мать, ну и поехал с одного места на другое, пока на Кубани не остановился. Даже наколкой Кубань за собой закрепил. Я вспомнил. Когда хоронили отца, руки у него были сложены так, чтобы все провожающие его в последний путь видели эту наколку. - Да, там и нашел он свое последнее пристанище... Вот тебе сейчас 15, Сашке 7. Осенью в школу пойдет. Думаешь, хорошо учиться будет? Намучается еще с ним мать. И зачем за Кольку-Хорька вышла? Жила бы лучше одна, как Ольга и Шурка. Неужто я бы ей по хозяйству не помог? Да и ты вырастаешь... Я не стал открываться дяде, что мать мне говорила, выпивши: «Не стала бы, Олег, ни за кого выходить! Но ведь липнут мужики и липнут. Многие женатые. Скандалы в поселке и ссоры с бабами мне не нужны». Она после Хорева сходилась еще несколько раз. Ненадолго и неудачно. Дядя только плевался: «Кому ты нужна с двоими-то?!» - Ну, да что случилось, то случилось, закончил свои воспоминания дядя. - Все они, бабы, безголовые. Я ей свою башку не приставлю. А вы с Сашкой держитесь друг за друга. Если жизнь далеко раскидает, то это или надолго, или навсегда. Да, жаловался он мне, что обижаешь ты его. Смотри у меня, Олег! Не часто называл меня дядя по имени. Всё больше Фитиль или «кудрявый». От такой концовки беседы бросило в жар и в краску. Дядино замечание сразу дало мне почувствовать свою вину. Стыд обжег душу. А позднее я уже и осознал свою вину перед братом. Он ведь хотел внимания, просил побыть, поиграть с ним, а моя тогдашняя голова была занята своими «играми», в которых уже присутствовал алкоголь. В ответ на братнины просьбы голова озлоблялась и тупела. Я кричал на Сашку, заставлял играть самому и тихо, ставил в угол по стойке «смирно». Давал, бывало, и ремня. Не могу себя теперь простить. Стыдно и вспоминать, и писать об этом. Вслед за мною ведь и он начнет пить с 13 лет. Рано женившись, будет такое вытворять! Бедные наши жены... Ночевать я остался у дяди с тетей. Дядя готовился к отъезду в санаторий. Документы, нужные ему там, сделали без его присутствия. У него, действительно, всё было «схвачено»: и своей безвозмездной помощью, и замечательным домашним вином. Осталось только облачиться в новенький коричневый костюм, купленный специально для санатория, подхватить чемодан и - вперед! Костюмов, рубашек у него был целый шифоньер, отдельный от тетиного. Но он мало что носил: как влезет во что-то одно, то надолго, пока совсем не износится. Тётя ругалась: - Сережа, ну ведь в гости идем, оденься поприличнее. Зачем тогда всё 17