Зубрин, О. Б. Не всё! Не всё ещё описано про детство в долгой той войне : (посвящается Мурманским детям войны) / Олег Зубрин. – Мурманск : [б. и.], 2016. – 148 с. : ил.

дождалась на станции проходящий военный поезд - иногда они притормаживали - и ухватилась руками за ручку вагона. Но руки сорвались, и девушка упала под вагон. Ей отрезало ноги. Пройдя немного, поезд остановился, оттуда выбежали военные с носилками, ее унесли, и поезд пошел дальше. Всё это случилось на наших глазах, мы ее провожали. Будучи голодными, уже зимой 1943 года, мы часто подходили к лагерю заключенных в поисках еды. Однажды проследили, куда из лагеря выносят отходы пищи, и сказали бабушке. Первый раз она сходила с нами туда, показала, что можно брать. Это были в основном очистки от овощей и какие-то кости. Из всего, что мы потом приносили, она отбирала нужное, мыла и долго варила. Так мы продержались зиму, а летом - опять на подножный корм, в лес. Тащили оттуда всё, что разрешала бабушка. Первыми были пестики - полевой хвощ, хоть от него и болели животы поначалу... Приближалась осень 1944 года. Мы ее очень боялись. И вдруг наши матери узнают, что Мурманская область освобождена, железная дорога свободна и можно бы ехать домой, в Кандалакшу, но никого отсюда не отпускают. Тут и другая радость. Нашу семью разыскал дядя Яша Мостовиков - младший родной брат нашей матери, а с нами находилась и Руфима, жена их среднего брата, который тоже был на фронте. Дядя Яша после ранения лежал в госпитале в Архангельске, а когда пошел на поправку, то занялся поисками своих родных и вышел на нас. Вскоре он приехал, выхлопотал нам в Котласе отправку домой. Отпустили только нашу семью - многодетную, а Руфиму с сыном и тетю Варю с двумя детьми не отпустили. Дядя Яша посадил нас на поезд, помог с продуктами в дорогу, а сам на другой день отправился снова на фронт. Воевал он после и на Дальнем Востоке, вернулся домой в Кандалакшу только в 1946 году, сильно контуженный, но живой. Два его старших брата, Федор и Иван Мостовиковы, погибли на фронте. А где их могилы, мы не знаем до сих пор. Жена Федора Руфима, оставшаяся в бараке на станции Ерга, умерла там зимой 1944 года, так и не узнав о гибели мужа. Их сын 87