Зубрин, О. Б. Не всё! Не всё ещё описано про детство в долгой той войне : (посвящается Мурманским детям войны) / Олег Зубрин. – Мурманск : [б. и.], 2016. – 148 с. : ил.

Толстого. Там девочка Маша заблудилась, забрела в медвежью избу и самовольничала: наелась медвежьей каши да и заснула в Мишуткиной кроватке, а вернувшимся мохнатым хозяевам это не понравилось. Пришлось Машеньке бежать, как мне. Только ее не догнали. Главврач больницы, то и дело заставая меня за чтением, наверное, решил, что я очень умный. Мама позднее рассказывала, что врач этот даже хотел меня усыновить: «Вы ведь не сможете дать мальчику достойное образование!» В Кропоткине мы застряли. Возможно, родители хотели здесь осесть, хотя вряд ли: отца всегда тянуло в родные новгородские места. Но в этом южном городке даже в войну было не особо голодно. Правда, вся еда, сколько помню, была кукурузной: хлеб из кукурузы, каша кукурузная, кисель тоже. Кусок черного ржаного хлеба оказался редкостью, его мы воспринимали как лакомство. 1 сентября 1944 года Тамара пошла здесь в первый класс. С ней почему-то отправили и меня. Сочли, наверное, что если я уже хорошо читаю, то справлюсь и с прочей школьной программой. Но мне не исполнилось и пяти, я еще не понимал, чего от меня хотят, представления не имел о школьной дисциплине: вставал на уроке, ходил по рядам, мешал другим заниматься, прежде всего - учителю. Хотя иногда, помню, собирали вокруг меня ребят из третьего, четвертого классов, я бойко читал им вслух, а учителя стыдили моих слушателей за то, что они до сих пор читают по слогам и запинаются. Кончилось это тем, что где-то через месяц после начала занятий меня выставили из школы, и даже провожатого не дали. Пошел сильный дождь, и я, быстро заблудившись, стоял у какого- то глинистого оврага и горько плакал. Как меня нашла мама - ума не приложу. Помню, что именно в Кропоткине я научился выговаривать букву «эр» - последнюю неподдающуюся. Обрадовавшись, ходил и рычал: «Посадил дед р-р-р-репку!». Дорогу из Кропоткина на север совсем не помню, будто ее и не было. Детская память фрагментарна. Осознал себя, как бы очнулся - уже в совершенно новой обстановке: зима, какая-то железнодорожная станция где-то под Питером. Мы живем в землянке. К этому времени относится и впечатление от поля, 44