Зубрин, О. Б. Не всё! Не всё ещё описано про детство в долгой той войне : (посвящается Мурманским детям войны) / Олег Зубрин. – Мурманск : [б. и.], 2016. – 148 с. : ил.

Ночевали в поле. Трактора и комбайны были не такие как сейчас - и намучаешься, и наплачешься. При поломке лезли под эти конструкции, отвертывали болты, меняли прокладки. Ремонт куда тяжелее пахоты. Отмывались керосином, оттирались землей. Мама была младшей из четырех сестер. Они (мои тётки): тётя Шура, тётя Оля, тётя Маруся вместе со своей матерью (моей бабушкой) работали на местной суконной фабрике - практически без выходных. Из этого сукна шились шинели для фронта. Мама часто рассказывала мне о военной голодухе: «Спать ложишься, а в животе урчит, заснуть не дает. Встанешь, водички попьешь, малость обманешь его на время...» 1-го февраля 1943 года ей исполнилось 14 лет. Каким-то чудом удалось устроиться в сельскую пекарню, и теперь она вечерами могла приносить домой буханку еще теплого хлеба. Он был такой душистый, что съедался весь моментально. С войны их отец не вернулся - пропал без вести. За таких пропавших пособий не давали: семья не получила никаких льгот. Суконная фабрика сгорела, и вся семья переехала в поселок Золотаревка Терновского района Пензенской области. Здесь тоже была суконная фабрика. Мама отправилась на торфоразработки в Подмосковье, где за этот тяжеленный труд платили мануфактурой. Вернувшись, «принарядилась», не забыв при этом родных сестер. А вскоре вышла замуж за моего будущего отца - Зубрина Бориса Дмитриевича, учителя географии в нашей поселковской средней школе. Оптимизм у моей мамы всю жизнь был неиссякаемым - весёлым и задорным. Все компании при гостях вела... Уже в зрелые годы написал я стихотворение, которое приведу здесь частично: Да, с сёстрами - войною вскормлены, Крапивой, жмыхом, лебедой - Прошли по жизни закалёнными, Судьбой гордились и страной! 28