Зубрин, О. Б. Не всё! Не всё ещё описано про детство в долгой той войне : (посвящается Мурманским детям войны) / Олег Зубрин. – Мурманск : [б. и.], 2016. – 148 с. : ил.

Во время бомбёжек мы в бомбоубежище не убегали, а спускались на первый этаж и в углу подъезда дожидались, когда всё стихнет. Было очень страшно и я постоянно плакала. В школу я пошла с восьми лет, но и тогда страх сидел во мне. Я даже боялась школьного звонка и, услышав его резкий, громкий звук, залезала под парту». «Кот наплакал» мужчин не только среди хористов, о чем жаловалась Ийя Николаевна Пашкина. Среди мурманских детей войны тоже осталось мало мужчин. Но они все-таки, слава богу, ещё есть. Вспоминает Лидер Геннадий Робертович «Я родился 28 июля 1936 года в Ленинграде. Наша семья жила на улице Слуцкого (ныне Таврическая) в доме 45, квартира 84. Войну и начало блокады я встретил пятилетним ребенком, но, тем не менее, в моей детской памяти многое запечатлелось. Наша семья на тот момент состояла из четырёх человек: бабушка (мать моей мамы) Назарова Феодосия Степановна, мама - Лидер (в девичестве Назарова) Таисия Васильевна, я и мой младший брат Роберт 1940 года рождения. Отец - Лидер Роберт Иванович 1908 года рождения - ушел добровольцем на Ленинградский фронт. Родной брат мамы Назаров Александр Васильевич также был на фронте, а до этого участвовал в финской войне. Для нас война начиналась звуками метронома из репродукторов-тарелок, плотными черными шторами на окнах, за тщательностью закрытия которых следили дежурившие во дворе люди, воем сирен и объявлениями по радио о начале воздушной тревоги или об артиллерийских обстрелах. Быстрые сборы, как правило, заранее заготовленных вещей, и мы бежим в бомбоубежище. Мне запомнилось, что всё это обычно происходило в тёмное время суток и, когда мы бежали в бомбоубежище, по небу уже скользили лучи прожекторов и слышен был завывающий гул немецких бомбардировщиков. Мы быстро научились различать звуки моторов наших и немецких самолетов. Однажды, когда мы іб