Зубрин, О. Б. Не всё! Не всё ещё описано про детство в долгой той войне : (посвящается Мурманским детям войны) / Олег Зубрин. – Мурманск : [б. и.], 2016. – 148 с. : ил.

летчиков. Они раскручивали винт, самолет катился по двору, набирая скорость, и, казалось, он вот-вот взлетит. А на пустырь, который тянулся до самой восьмой школы, к концу войны стали свозить вышедшую из строя военную технику: танки, исковерканные самолеты, пушки. Территория никем не охранялась. Добраться сюда и провести здесь весь день - было одно из самых вожделенных детских мечтаний. За самолетной свалкой построили первый после войны жилой массив - «малоэтажку». Туда, из переполненного Междурейсового, как из родового гнезда, стали переселяться семьи рыбаков. Казалось, это очень далеко, за пределами города. Помню, мама, когда получили ордер, заплакала: «Все люди в городе живут, а ты меня аж за тюрьму, за самолетную свалку везешь!» - выговаривала она отцу. Дома эти построили пленные немцы - добротно, с чисто бюргерским старанием и основательностью. Они соединялись между собой толстой каменной стеной с железными воротами и калиткой, получалась как бы замкнутая крепость. В кухне стояла кирпичная плита, которая топилась дровами, а во дворе были построены двухэтажные каменные сараи, в которых, каждому по отсеку, должны были храниться дрова. Дорога в первую мужскую школу, где я стал учиться, теперь занимала полчаса и превращалась в интереснейшее путешествие. Мы собирались большой командой у кирпичной ограды и отправлялись в путь. Главный соблазн находился на самолетной свалке. Зная, что мы не в силах его преодолеть, наши матери стояли у открытых форточек и громкими криками подгоняли нас дальше. Окна тюрьмы часто были открыты, сквозь узкие решетки высовывались грязные жилистые руки, с нижних этажей нам бросали свёрнутые рубли, мелочь, чтобы на обратном пути мы закинули внутрь курево. Дело было святое, всякими правдами и неправдами мы его осуществляли. От разбомбленного «дома с башенкой» мы поднимались вверх по склону сопки и добирались до школы. Сопка была пустынна - мох, кустики ягод попадались по дороге, но приметней были надгробные камни и сами гробы, вымываемые по весне ручьями. На середине пути, примерно там, где сейчас колесо обозрения, находилась высокая стела из белого камня с выбитым на ней 130