Змеева О. В. Саамское предание как «источник» по истории борьбы с лавинами в Хибинах / Змеева О. В., Разумова И. А. // Ученые записки Петрозаводского государственного университета. Общественные и гуманитарные науки. - 2017. - № 1 (162).

70 О. В. Змеева, И. А. Разумова красочный романтизированный образ саама: «Бежит по тундре упряжка, быстрее ветра не сет ездока, а он подгоняет оленей, поглядывая на горы. Умен житель северных снегов. Он уме ет задобрить злых духов Хибин приятными им словами, намекнет о своей храбрости, пригрозит осторожно царем-оленем, который принесет на рогах солнце и оно лишит духов силы, расто пив весной снег. Мудр житель северных снегов. Он мало верит в свои заклинания, саами больше надеется на стремительный бег сытых оленей. Сколько раз он видел в ущельях Хибин кладби ща диких животных, заживо погребенных под снегом. Видно, неопытный вожак увел стадо на встречу гибели. Опасное место надолго запомнит саами и никогда больше не вернется туда» [1: 49]. Главным стимулом для обращения авторов, которые пишут историю освоения Хибинских гор, лавинных катастроф, анализируют свойства снега и т. д., к конкретному преданию послужило наличие в тексте, во-первых, указаний на гео графические объекты, во-вторых, мотива гибели людей как последствия снежного обрушения. При этом слова «обвал», «лавина» в устном пре дании, естественно, не употреблялись, не исполь зовал их и собиратель Визе. В исходном тексте снег «сильно нависал» на верху горного склона. Для установления соответствия авторы прибегли к внешним аналогиям: способ обрушения снега с горы и коллективная смерть врагов в предании очень похожи на сход лавины и ее гибельные последствия в реальности. Персонажи предания применили свое, неведомое врагам-чужеземцам знание для того, чтобы погубить пришельцев. Структурно-семантическая основа сюжета со храняется во всех его литературных вариантах. Рассказ драматизирует историческое прошлое места, но в первую очередь он служит совсем иным целям. Снег в предании является сред ством спасения людей, он на стороне «своих». Новые «пришельцы» под снегами погибать не должны, и они сделают для этого все возможное. Их персонифицированным врагом являются не люди, а горы и порождаемое ими явление - лави ны. В пересказах начинает использоваться имен но это понятие. Один из самых кратких и четких пересказов принадлежит доктору наук, специ алисту в области гляциологии и лавиноведения К. С. Лосеву и включен в его научную моногра фию: «Здесь еще в 1912 году со слов местных жителей саами было записано предание о том, как чужеземцы напали на них, и они были вы нуждены спрятаться на вершине горы, куда под нялись по безопасному склону. Враги же стали подниматься по лавинному склону, на который мудрая старуха-саами набросала сухие стебли осоки, чтобы создать впечатление, что именно здесь саами поднялись на гору. Снег обвалился, и враги погибли в лавине» [6: 9]. По существу в приведенном рассказе изло жена схема сюжета предания, перечислены ос новные его мотивы: нападение врагов, попытка избавления от них бегством, избавление от вра гов хитростью, уничтожение врагов, - в полном соответствии с международной фольклорной традицией и классификацией мотивов преданий о борьбе с внешними врагами. Попытка система тизации мотивов таких преданий (среди прочих) в севернорусском фольклоре была предприня та Н. А. Криничной [4: 288-291]. Разновидности сюжета и отдельные варианты создаются за счет конкретизации мотивов и их комбинаторики: «каждое воспроизведение, как правило, включает элементы, которые отсутствовали в непосред ственном источнике, но принадлежат арсеналу жанра (т. е. подмножеству текстов данного типа) или целой традиции» [10: 7]. Реализуя в конкрет ных текстах прототипические образцы, предание «вносит архаические схемы и мифологизирую щие “коррективы” <...> в представления о мир ской истории» [5]. Мотивы рассматриваемого саамского преда ния, растиражированного к настоящему времени в литературных и медийных вариантах, находят аналогии в восточнославянском, прибалтийско- финском, скандинавском фольклоре. Данный сюжет можно соотнести не только с преданиями о борьбе с внешними врагами, но и с преданиями о чуди - мифологическом аборигенном народе, который некогда жил на территориях расселе ния русского и ряда финно-угорских народов. Цикл преданий о чуди изучен достаточно глубо ко, в том числе на севернорусском и норвежском материале [15], [16]. Группа мотивов об исчезно вении «чужеродного» населения разнообразна, в том числе включает мотивы самопогребения путем обрушения на себя строения или «ухода в землю» [14]. При всем том мотив гибели антагонистов или чуждых аборигенов собственно под снежным обвалом относится к редким. По крайней мере, в имеющихся публикациях полных соответствий нет. Зато есть варианты, в которых враги погиба ют под обрушившейся скалой, и, очевидно, эту форму мотива следует считать наиболее близкой варианту Визе. Среди опубликованных текстов преданий о борьбе с иноплеменниками встре тились типологически сходные рассказы о «Не мецкой щелье» (скале), записанные в 1960-е годы в деревне Вирма Беломорского района Карелии [4: 156-157]. В обоих вариантах бог «свалил ска лу» на иноземных захватчиков, в одном случае они именуются шведами, в другом - немцами. С нашим преданием их сближает и мотив «сле да», оставленного неприятелем. Если в тексте Визе знаком присутствия немцев оказывается пуговица, якобы найденная родственником рас сказчицы, то в русских вариантах из Карелии - оставленный «сапог», на который указывает «дыра» под горой и которым пугают детей. Как правило, скала или камни с горы обвали ваются на врагов в результате действия магиче ской силы, спасительного «чуда» или хитрости воинов, которые заводят противника под камнепад.