Змеева, О. В. «Новый дом» вдали от Родины: этнические мигранты на Кольском Севере / О. В. Змеева ; Рос. акад. наук, Кол. науч. центр, Центр гуманитар. проблем Баренц региона. - Апатиты : Изд-во Кол. науч. центра РАН, 2011.

2004: 46]. Некоторые информанты убеждены в положительных результатах своих действий (или, скорее, бездействия): дети отлично учились (учатся), их не интересовали национальные различия - они увлечены получением образования, у них нет комплексов в использовании русского языка. Тем не менее, «дети» не всегда поддерживали и поддерживают «родителей» в отношении такой семейной культурной политики. Они упрекали их в том, что те сохранили «страх предков»: боязнь испытывать постоянные угрозы и чувствовать себя «не как все», - и пытались максимально раствориться в окружающем большинстве. Родители хорошо запомнили собственные сложности, возникавшие у них при общении с русскими. Несмотря на то, что на этнической родине русский язык преподавался, а некоторые даже учились в русских школах, большинство из них овладели русским языком, будучи взрослыми. Проблемой считается сохранение выраженного «кавказского» акцента. По этой причине у нас были случаи отказа от интервью, так как предполагаемые респонденты боялись показаться смешными. Другая осознаваемая ими проблема - непонимание некоторых смыслов слов и высказываний, в том числе, казалось бы, хорошо знакомых и понятных, при их использовании в связи со специализированной деятельностью. Особенно это касается производственной сферы и, что очень важно для мужчин-информантов, армейской службы. Можно выделить и другие позиции родителей. Например, один из информантов высказал мнение, что именно благодаря многоязычию среды, где рос его ребенок, тот сейчас, будучи уже взрослым человеком, во-первых, не забывает материнский язык, во-вторых, владеет ещё тремя языками: Я делал все для того, чтобы он не забыл грузинский язык. Мы это хотели все, и, наверно, он тоже это хочет, каждый человек сколько язык знает и сколько он богаче знаний, культура. И он приезжает в Грузию, он свободно разговаривает с дедушкой там, бабушкой, дядей там, тетей (М., 1953 г.р.). Если одни мигранты отказывались от использования родного языка, другие, наоборот, расширяли свое языковое пространство, переходя к двуязычию. И в первом, и во втором случаях дети практически не испытывали проблем в общении, не чувствовали себя чужими в меняющихся языковых средах и считали себя вполне адаптированными к этнической ситуации в регионе. Таким образом, языковые трудности отмечались многими переселенцами. Для одних это проблема незнания этнического языка, а для других - проблема обучения русскому языку. Что касается освоения русского языка, то здесь наблюдается ряд возрастных и гендерных различий. Молодежь усваивала язык в общении с русскими детьми, тогда как в семье родители могли говорить только на родном языке, зная в той или иной степени русский. Женщины обучались языку в быту, общаясь с соседями, мужчины старшего возраста свидетельствовали, что язык в основном учили в армии: Не, я в армии уже все, русский язык знач, через полгода я мог свободно общаться, даже писать, но так, я служил, у меня не было таких проблем <...> даже писать легче бьто, ну буквы, что русская азербайджанская, одинаково были. Щас менялся, стал латынь (М., 1963 г.р.). Сами информанты сравнивали адаптивные способности различных возрастных групп и отмечали высокую адаптивность молодежи, что 69