Змеева, О. В. «Новый дом» вдали от Родины: этнические мигранты на Кольском Севере / О. В. Змеева ; Рос. акад. наук, Кол. науч. центр, Центр гуманитар. проблем Баренц региона. - Апатиты : Изд-во Кол. науч. центра РАН, 2011.

позориться и не пытаться. Я могу написать, я могу прочитать, я могу перевести, пожалуйста, но вот так, чтобы самой говорить - нив коем случае (Ж., 1984 г.р.). Возможно, незнание родного языка свидетельствует о полной адаптированное™ детей к этнокультурной ситуации региона. Сегодня они не чувствуют себя чужими на этой территории, хотя в детских воспоминаниях сохраняются обиды на "местных жителей": ...И когда тебя называют каким-то, я не знаю, “беженцем”, уж простите, это разные вещи. Как это “чеченец" или еще что. Что на лбу написать, что мы не чеченцы (Ж., 1984 г.р.). Родителями такое положение не рассматривается как катастрофическое или негативно влияющее на этническую идентичность детей. Многие признавались, что сознательно не прививали знание родного языка детям. Они пронаблюдали, что если дома общение происходило на материнском языке, дети испытывали сложности в применении русского языка в других сферах: Нет, мы думали, если научим, ну как бы помешают языка, мы чисто из-за этого (Ж., 1962 г.р.); Нет, ну первое время учили, да, потом ей стало, мы на лето отправляем туда, она там жила, трудно стал ей учиться, когда она приезжает. Вот мне, когда садик ходила, садик идет, она, ну, не хочет садик идти, что приходит, она забывает за это время по-русски (М., 1963 г.р.). Детям приходилось учить язык, что называется, на улице, спрашивать, например, у русских сверстников, как что называется. Это - главный мотив намеренного отказа родителей от этнического воспитания, которое предполагает владение материнским языком. Отсутствие общения на этническом языке в последующих поколениях объясняется не только проживанием в другой культурной и языковой среде, но и необходимостью обеспечить безопасность семьи, члены которой воспринимались как этнические меньшинства: И когда вот дед умер... но вот это был последний носитель языка у нас в семье, может быть, мой папа и слышал армянский язык. Хотя нет, он говорил, что дома дед никогда не говорил на армянском языке, хотя язык знал, никогда не говорил... Наверно, тоже из тех же соображений... Я так думаю. Да, время было неблагополучное. <...> Надо было беречься. Он берегся, в общем-то, и семью сберег и все, все, что мог, сделал (Ж., 1965 г.р.). Возможно, сложившаяся ситуация означает начало «языкового сдвига». Именно среднее поколение отказывается от наиболее важного элемента трансляции культуры и самоопределения - языка. Стремление родителей обеспечить легкую адаптацию детей и отсутствие сложностей общения со сверстниками, вынуждает их отказаться от некоторых (в большинстве случаев, необходимых для сохранения этничности) качеств и характеристик «своей» группы. «Если индивид обладает специфическими этническими свойствами, осуществление целей связано с дополнительными трудностями: он сталкивается с благоприятной или неблагоприятной реакцией большинства, ему приходиться решать проблему идентичности и сохранения культуры, переоценивать семейные традиции, решать вопрос о выборе школы для детей» [Касаткина, 68