Змеева, О. В. Динамика этнического стереотипа : (мигранты –«кавказцы» глазами северян) // Кольский Север в XX-XXI вв.: культура, наука, история / Рос. акад. наук, Кол. науч. центр, Центр гуманитар. проблем Баренц-региона. – Апатиты, 2009.

Отметим, что в период 2004-2005 гг. торговля фруктами и овощами не детализировалась, а в 2009 г. обнаруживается четкое разделение. Перечень овощей и фруктов выстраивается в следующую последовательность: арбузы, мандарины, помидоры, апельсины. Кроме того, появляются виды торговли, не распространенные в малых городах области (например, торговля шаурмой). Таким образом, к торговле как виду деятельности приезжих определенно добавляется сфера общественного питания. Говоря о видах занятости, нельзя не остановиться на категориях «войны», «терактов». Четкие различия мы обнаружили при упоминании слов «война», «террор», «теракт». Что касается категории «война», то можно отметить незначительное снижение частоты ее упоминаний во второй группе. Более важно употребление понятий «Чеченская война», «Чечня»: здесь различия очевидны. Во второй группе появляются другие маркеры, связанные с войной: Афганская война, Осетия. Напомним, что сбор материала осуществлялся весной 2009 г., а грузинская агрессия по отношению к Южной Осетии датируется августом 2008 г. Возникновение ассоциаций с войной в Афганистане, в свою очередь, показывает, что Кавказ воспринимается как нечто более широкое, чем собственно Кавказ географический. Он будто бы расширяет границы и не ассоциируется с четко очерченной территорией. Существенным является и тот факт, что стало меньше упоминаний о терроризме и терроре (они сократились наполовину) и совсем исчезли на данном этапе упоминания о терактах. Более того, в 2009 г. мы не встретили ни одного упоминания о террористах и нашли только одно упоминание о торговле наркотиками. Бандитизм и криминальные действия остаются в списке занятий «кавказцев», но отходят на одно из последних мест. В таблицу 2 мы не поместили такие, варианты ответов, как торговля людьми, похищение людей, поскольку в 2009 г. мы не находим упоминаний об этом. Более того, информантов 2009 г. совершенно не интересует, что «кавказцы» «не работают на производстве» или «не хотят работать» в принципе. Об этом также нет упоминаний, что подтверждает восприятие «кавказцев» не как неожиданных мигрантов, которые вытесняют русских с рабочих мест, а как людей, которые нашли свою нишу, не заполненную в исследуемом регионе. Вместе с тем, устойчивыми остаются представления об отношении «кавказцев» к русским: «нет уважения», «русских презирают» (практически одинаковое количество упоминаний в обеих группах). Несмотря на то, что «кавказцев» не рассматривают как конкурентов на производственном рынке труда, их продолжают помещать в категорию «хозяев». Восприятие «кавказцев» как «хозяев» (русских городов, мира и т.д.) сохраняется, но, в отличие от высказываний 2004 г., «хозяева», а точнее, хозяйская манера поведения, не противопоставляется статусу «гостя», количество упоминаний сократилось более чем в 5 раз. Данное обстоятельство может свидетельствовать о том, что к «кавказцам» перестают относиться как к «чужим» в России. Число упоминаний понятия «чужие» в 2009 г. равно нулю. Выявленная динамика этнического стереотипа подтвердила, что на межэтнические контакты влияет изменение культурной дистанции, а также социально-политические контексты. Нельзя утверждать, что приезжих теперь оценивают позитивно, но можно с известной уверенностью считать, что жители Кольского Севера воспринимают их не как «чужих», а, скорее, как других, не похожих на большинство. 119