История семьи Жидких на фоне поморской культуры : исследование и публикация по материалам Г. Ф. Белошицкой / Рос. акад. наук, Кол. науч. центр., Центр гуманитар. проблем Баренц-региона ; [общ. ред. и вступ. ст. И. А. Разумовой ; подгот. текстов, сост. и коммент. О. В. Змеевой, И. А. Разумовой]. – Апатиты : Издательство Кольского научного центра РАН, 2013.

тяжелым. В этих ночных выездах меня всегда пугала фосфоресцирующая вода под веслом: большие светящиеся пузыри поднимались из-под весла и пугали меня. А еще очень хотелось спать, но ослушаться отца мы никак не могли. Он был для нас непоколебимым авторитетом. Единственный кормилец семьи, и мы прекрасно понимали, что отец все делает для нас: радовались удачам и огорчались вместе с ним. Слово отца было для нас законом. Как-то раз, уходя в рейс, он поручил дочке Шуре, ей тогда было десять лет, снять перемет, поставленный им в устье реки. Перемет - это такая веревка, которая натягивается межцу двумя опорами, а на ней висят шнуры с крючками и наживкой. При удаче на них могла попасть и семга, и рыба поменьше. Когда Шура в лодке выбирала перемет, к ней подъехали на катере работники рыбнадзора и не знали что делать. В лодке была одна девочка, и ни мало не смущаясь, продолжала свою работу. Тогда они начали ее спрашивать: - Ты что тут делаешь? - Ничего. - Как тебя зовут? - Никак. -Г д е ты живешь? - Нигде. - Кто твои родители? - Никто. - Как твоя фамилия? - Никак. Дяденьки из рыбнадзора были в растерянности, как штрафовать девочку, о которой они ничего не знают? А девочка, выбрав перемет вместе с уловом, села на весла и поехала восвояси. Дяденьки махнули рукой, посмеялись и тоже поехали по своим делам. Хотелось бы описать амбар, оставленный нам дедом Евдокимом Ивановичем. Сарай стоял за домом на северной стороне, бревенчатый, прочный, 5x6 метров с широкой дверью. Внутри амбара один угол был отведен для конюшни, отгорожен, и там стоял конь, но мы его уже не застали. Вдоль одной стены стояли бочки «семерки», т.е. семь пудов. Бочки были предназначены для рыбы: сельди, трески, семги. Вдоль другой стены стояли лари (ящики) для муки, крупы, сахара, отрубей и других продуктов. На стенах и жердях висели веревки, сети, косы, серпы, упряжь и так далее. В углу стояла лестница на чердак, где хранилось сено, веники, мешки листьев. Дверь амбара была широкая, через которую можно ввести коня и даже втащить телегу, места хватало. Другой амбарчик, тоже бревенчатый, стоял на берегу. Там хранились весла, паруса, удочки, кубаса, якоря - все, что необходимо для рыбной ловли. О том, как Федору Евдокимовичу не хватало отца, говорит такой факт: после того как он прочитал книгу «Тарас Бульба» Н.В. Гоголя, он часто вспоминал эпизод казни Остапа и его слова: «Батько, слышишь ли ты? - Слышу, сынку, слышу!» Он говорил это как-то особенно, вкладывая в эти слова свой смысл. Думаю, что ожидания мужа и любовь к нему его жены, Александры Филатовны, передавались и подрастающим сыновьям. Особенно, когда в двадцатых годах вернулся из Германии, к своей семье Чалков Степан Лукич. Жена Александра Филатовна и сыновья делали все, чтобы отец мог ими гордиться, если вернется домой. И ждали, ждали! 58