История семьи Жидких на фоне поморской культуры : исследование и публикация по материалам Г. Ф. Белошицкой / Рос. акад. наук, Кол. науч. центр., Центр гуманитар. проблем Баренц-региона ; [общ. ред. и вступ. ст. И. А. Разумовой ; подгот. текстов, сост. и коммент. О. В. Змеевой, И. А. Разумовой]. – Апатиты : Издательство Кольского научного центра РАН, 2013.

Забегая вперед, скажу, что когда кто-то поймает много рыбы у острова Телячьего, то все устремляются туда, а Федор Евдокимович говорит : «Нет, мы поедем в губку Лупчестрова». И действительно, все возвращаются без улова, а у отца полные сетки. «Опять ты, Евдокимович, всех провел!» В юности отец очень хорошо объезжал молодых жеребцов. В селе это хорошо знали и в сложных случаях приглашали нашего отца объездить непокорного жеребца. И обращались к нему по имени-отчеству, заслужить такое в селе, да в столь юном возрасте, было очень почетно и сложно. Так же умело он справлялся на нашей реке Ниве со сплавом леса. В верховьях реки, где сейчас стоит поселок Нива-3, рубили лес, бревна сбивали в плоты и пускали по реке. Впереди этой череды плотов стоял плот с рулевым веслом. Им управлял один человек, и этим человеком был наш отец. Он хорошо знал основное русло реки, все пороги и умело выводил плоты на воды залива. Даже я в детстве видела, как ловко отец перебегал от лодки к лодке по плавающим на воде незакрепленным бревнам. Бревно долго крутилось в воде после ноги отца. Отец был и хорошим охотником. Еще в юности он потерял безымянный палец, на правой руке именно на охоте. Ружье, из которого он стрелял, было неисправно. В другой раз, когда с войны в 1945 году вернулся его друг Мостиков Яков Андрианович, он дал отцу артиллерийский порох, а о дозировке ничего не сказал. Отец зарядил им охотничье ружье и с женой, нашей мамой Марией Михайловной, отправился на моторной лодке на промысел (охота, рыбалка и так далее) куда-то далеко на острова. Добрались до места, увидели стаю уток. Отец за ружье, а маму попросил сесть на весла и грести так, чтобы загнать уток в губку, удобную для охоты. Выстрел и... ой, беда! Разнесло ложе ружья, большой палец левой руки почти оторвало, он висел на нескольких мышцах и коже. Испытывая страшную боль, отец не растерялся (что для него особенно характерно): наложил жгут выше локтя на левую руку; увязал раненую руку, приложив палец на место; завел мотор, а маму усадил за руль: «Ну, Марья, только не наскочи на мель!» Сколько времени занял путь обратно, точно не знаю, но, наверное, около одного-двух часов. Как только лодка уткнулась в свой берег, отец сам вышел из лодки и вызвал скорую помощь. Хирургам удалось пришить палец на место, палец прижился и служил верой и правдой до конца. Врачи только были удивлены, как простой рыбак смог себе оказать первую медицинскую квалифицированную помощь, уложив правильно оторванный палец и не потеряв много крови. Но о медицинских знаниях отца разговор пойдет дальше, а пока охота. В тот раз поохотиться не удалось, но когда отец был здоров, он всегда брал ружье с собой, уезжая на рыбалку или уходя в рейс на УР-4. Ружье приходилось разбирать, маскировать и прятать, так как охота не разрешалась. Но сколько помню, отец редко возвращался без добычи. Всегда две-три утки или гаги, аллейки, кулики, куропатки приносил. Если папа возвращался из рейса на УР-4, он работал мотористом в МРС44, приходил домой с небольшим чемоданчиком, в котором были уложены не личные вещи, а четыре уточки (аллейки) или две гаги, по размерам они как раз заполняли весь чемодан. А какой наваристый суп потом готовила мама! Вкус мяса дичи ни с чем не сравним! Один раз отцу удалось завалить лося. По тем временам, дознайся власти, - отцу грозила тюрьма. Но человек он был во всем решительный и рисковый. Разделав тушу лося в лесу, отходы закопал, шкуру растянул на скале для 52