История семьи Жидких на фоне поморской культуры : исследование и публикация по материалам Г. Ф. Белошицкой / Рос. акад. наук, Кол. науч. центр., Центр гуманитар. проблем Баренц-региона ; [общ. ред. и вступ. ст. И. А. Разумовой ; подгот. текстов, сост. и коммент. О. В. Змеевой, И. А. Разумовой]. – Апатиты : Издательство Кольского научного центра РАН, 2013.

В 1953 году старшая внучка Валентина поступила в педагогический институт г.Мурманска (он тогда назывался учительский институт)36. - Это была такая гордость для всей семьи. Особенно был доволен отец - Федор Евдокимович, хотя учеба дочери предполагала лишние расходы из более чем скудного бюджета семьи. К этому времени отцу удалось выйти из состава колхоза им. Сталина и он уже работал в порту мотористом, но зарплаты катастрофически не хватало. Выручало море и зимой, и летом. Как-то зимой отец и мать были в Валас-ручье37 на подледном лове селедки. Рыба ловилась хорошо, и отец решил поставить сети еще на одну ночь, хотя ему нужно было срочно возвращаться на работу. Он оставил маму одну в избушке Валас-ручья, сам вернулся домой, а в помощь маме решили отправить меня. Как страшно было идти 15-20 километров по льду залива одной! Бабушка сказала: «Поди, дитятко! Мать-то ведь там одна, уж все глаза проглядела. Поди, пока светло!» Меня одели в ватные брюки, валенки, фуфайку, теплый платок. Поставили на лыжи, а сзади привязали большие сани. И я пошла. Слава Богу, хорошо знала все острова, которые надо было пройти: о.Малый, о-ва Сальние, о.Овечий, Оленьи луды, о.Лодейный, о.Ириньин, а там уже открывался берег (Переймы) и о.Ряжков38. Смеркалось, но я разглядела на берегу двигающуюся точку. - Это была мама. Она тоже увидела меня, и засветила в избушке огонек, и затопила печь, чтобы я сориентировалась правильно. Какой это был вечер! Мы с мамой крепко-накрепко закрыли дверь избушки, поужинали при свече. Начиналась метель, ветер завывал в трубе очень тревожно. Шумели ели. (Благодарение Богу, что до метели мне удалось добраться до места. Бабушкиными и мамиными молитвами). Я спросил у мамы: «А если придет медведь, он заберется в избушку?». Мама меня успокоила, что медведь не сможет открыть дверь (мама сама была большая трусиха), что сейчас погасит свечу и мы будем спать. Спали мы на нарах на сене. Темнота - глаз коли. Я уснула сразу и очень крепко, так, что когда стало светать, и мама стала будить меня идти поднимать сети, мне показалось, что я только что уснула и вдруг надо вставать. Мы подняли с мамой сети. Улов был очень хороший. Мы перетрясли все сети, собрали улов в мешки, потом уложили на сани и сети и улов и двинулись домой. Обратный путь был уже более веселый и казался короче. На другой день, так всегда случалось после улова, мне пришлось идти продавать селедку. Бабушка готовила корзину: укладывала туда определенное количество рыбы (чтобы можно было нести), определяла цену одному десятку штук (от 20-ти до 50-ти копеек), и я ходила по домам улиц Речной, Беломорской, Морской и в портовские бараки39, продавала рыбу. Потом честно отчитывалась перед бабушкой о выручке. Вырученные деньги шли в семейный бюджет и очень помогали прожить от получки до получки. Сколько помню бабушку, она всегда сидела и вязала. Зрение и слух у нее уже были плохие, на глазах бельма, она очень плохо видела и вязала на ощупь. К ней часто приходили соседи, навестить ее: Наталья Кузьмовна Карташова, Трушнина Мария Сергеевна - ее двоюродная сестра (мать нашей бабушки - Анисья, и отец Марии Сергеевны - Сергей, были брат и сестра Молвистовы). Приходил и Пушкарев Петр Парфентьевич (бывший ее жених по молодости, и единственный свидетель гибели нашего деда Евдокима). Это высокий дед 47