История семьи Жидких на фоне поморской культуры : исследование и публикация по материалам Г. Ф. Белошицкой / Рос. акад. наук, Кол. науч. центр., Центр гуманитар. проблем Баренц-региона ; [общ. ред. и вступ. ст. И. А. Разумовой ; подгот. текстов, сост. и коммент. О. В. Змеевой, И. А. Разумовой]. – Апатиты : Издательство Кольского научного центра РАН, 2013.

Одна из знакомых старушек гадала бабушке по руке и сказала, что замуж она выйдет по любви, что муж от нее уедет далеко, но вернется, а потом уедет не очень далеко, но не вернется. Так и получилось. С Японской войны дед вернулся, его еще называли Манчжурия, так как он именно там и воевал. У них родились еще в 1908 году - сын Федор, в 1910 г. - сын Феодос, а в 1 9 1 3 г . - родилась двойня: сын Павел и дочь Анна. А через год грянула война. Дед Евдоким с тяжелым сердцем уходит на войну, точно зная что не вернется, оставляя жену 32 лет с 5-тью детьми. Хозяйство осталось большое: корова, две лошади, двенадцать оленей, овцы, невод и на Мурманском берегу шняка13 (помнится, что эта шняка была на 2-х хозяев: деда и еще кого-то). Пока дети были маленькие, бабушке помогали ее братья, а больше всех она вспоминала Никифора. Бабушка умело управлялась с хозяйством: невод сдавала в аренду и получала 50% улова, шняка давала свои доходы и т.д. Подрастали сыновья. А потом череда несчастий. В 2-х летнем возрасте умерла единственная дочка Анна. В 13-ти летнем возрасте у старшего Степана появляются признаки эпилепсии от испуга (его ребята столкнули с льдины в холодную воду). И все время ждала мужа. Когда с фронта вернулся Пушкарев Петр Парфентьевич и рассказал, как был ранен наш дед, но не числился ни в живых, ни в мертвых, решила ждать дальше. Хотя Петр Парфентьевич предлагал ей выйти за него замуж. Говорил, что возьмет ее со всеми детьми. Был очень настойчив в этом, а бабушка говорила: «А вдруг Евдоким вернется, что я ему скажу! Нет, буду ждать!» И ждала мужа всю жизнь. А жизнь обходилась круто. В 20-х годах была денежная реформа14 и у бабушки пропали все накопления, которые были на тот момент. А денег было немало, она накопила на кирпичный дом для сыновей. Вот тогда бабушка единственный раз в жизни слегла. Лежала, не поднимаясь целую неделю, принимала только валерьянку. Потом пришлось хоронить родителей, всех братьев и их жен. Потом началась коллективизация, раскулачивание. Местный комитет посчитал нашу бабушку середнячкой, и готовились к раскулачиванию и высылке15. Членом этого комитета был племянник деда Евдокима - Денис Гручин. Он глубокой ночью тайно пришел к бабушке, постучал в окно, а не в дверь и рассказал, что решил комитет, и предложил одного из сыновей записать в колхоз. Только благодаря Денису Гручину и его предложению удалось остаться в селе Кандалакша. Долго думала, а решение должно быть к утру, кого из сыновей записать в колхоз, и остановилась на Федоре (нашем отце). Решила, что Федька самый боевой, выкрутится как-нибудь (отцу потом всю жизнь пришлось выкручиваться). Вместе с Федором в колхоз забрали лошадь, корову (теленка оставили себе), оленей, сколько-то овец, шняку (на Мурманском берегу), невод. Первое время все животные: овцы, корова и лошадь приходили к своему двору. Не понимали глупые, что они уже колхозные. Надо добавить, что в селе бабушка пользовалась большим авторитетом, к ней прислушивались и даже побаивались ее острого языка. Один пример: кума Геннадиха (Карташова Александра Михайловна), собрав в лодку своих дочерей и внучек нашей бабушки Валю и Шуру, поехали на острова за ягодами, грибами, рыбой. Весь день провели в трудах, а вечером стали собираться домой. Лодка стояла на отводе на 2-х якорях: с кормы и с носа лодки. Подтянув лодку к берегу, уложили вещи, корзинки с ягодами, уселись сами и поехали. Девочки 38