История семьи Жидких на фоне поморской культуры : исследование и публикация по материалам Г. Ф. Белошицкой / Рос. акад. наук, Кол. науч. центр., Центр гуманитар. проблем Баренц-региона ; [общ. ред. и вступ. ст. И. А. Разумовой ; подгот. текстов, сост. и коммент. О. В. Змеевой, И. А. Разумовой]. – Апатиты : Издательство Кольского научного центра РАН, 2013.

Как и в большинстве семей, было принято рассказывать детям сказки - одно из самых светлых воспоминаний детства, оно связано с ощущением домашнего уюта. Показателем общего культурного уровня поморской семьи XX в. является читательская культура. В описываемый период в большинстве российских семей, сельских и городских, была развита традиция чтения. В том числе распространено было чтение вслух, и не только маленьким детям, - традиция, которая, к сожалению, осталась в прошлом. Автор отмечает некоторые книги, запомнившиеся именно благодаря детским читательским впечатлениям и обсуждению прочитанного с братьями и сестрами, со взрослыми. Интересна ремарка, сделанная будто бы вскользь, о том, как отец, вспоминая своего отца и тоскуя о нем, выражал свои чувства, цитируя «Тараса Бульбу». В заключение хочется отметить только некоторые литературные свойства «Истории семьи Жидких». Прежде всего, в ней четко выдержан жанр семейной хроники (летописи), которая соединяет исторический и биографический принципы построения и конструируется: а) по поколениям, б) по персонажам, в) с возможным при этом соблюдением хронологической последовательности. Отмечаются события индивидуальных жизненных циклов, из которых складывается история семьи, рода. В повествовании можно выявить «идеально-типичные» приемы создания исторических портретов представителей семьи. В нем тесно спаяны историко семейный и этнографический пласты, причем обнаруживаются способы описания, характерные для этнографической литературы как вида [Бодрова, 2007; 2008]. Совмещение «эпичности», остраненности повествователя и субъективного начала сказывается, в частности, в том, что иногда автор пишет о себе одновременно и в первом, и в третьем лице, например: «.Читала Галя, все внимательно слушали. Мне читать бьѵю очень интересно». Это не мешает восприятию текста, скорее, создает своеобразный внутренний диалог между Мемуаристом и Историком. Несмотря на заданность жанра в повествовании выражен авторский стиль изложения. Он ощутим, прежде всего, в описательной части, например, в описаниях природы и ландшафта, которые, по субъективному восприятию, обладают особым обаянием: « остров Докучеиха представлял собой маленький мирок, где было все: еловый лес, березнячок, в середине острова был родничок, образуя небольшое озерко и вытекающий из него ручеек, небольшое болотце с морошкой, черничник » и т.д. К специфике стиля можно отнести и удачное включение в текст диалогической прямой речи, и употребление имен в их старинной форме (Феодор), и мягкую, иногда грустную иронию: « Первое время все животные: овцы, корова и лошадь приходили к своему двору. Не понимали глупые , что они уже колхозные », - и многие другие черты. Думается, что информационный потенциал публикуемого текста этим далеко не исчерпан. Выявить и использовать его - дело специалистов различного профиля. Может быть, главное, чем привлекает «История семьи Жидких поморского села Кандалакша», - это неповторимость как ее содержания, которое передает единственный в своем роде исторический опыт семьи, так и авторского взгляда на вещи - одновременно «народного» и глубоко личностного. 32