История семьи Жидких на фоне поморской культуры : исследование и публикация по материалам Г. Ф. Белошицкой / Рос. акад. наук, Кол. науч. центр., Центр гуманитар. проблем Баренц-региона ; [общ. ред. и вступ. ст. И. А. Разумовой ; подгот. текстов, сост. и коммент. О. В. Змеевой, И. А. Разумовой]. – Апатиты : Издательство Кольского научного центра РАН, 2013.

Духовное начало поморской семьи связывается, в первую очередь, с православной религиозностью. Она характеризует прежде всего, бабушку, которая «знала все православные праздники, многих святых, молитвы, соблюдала все посты и наизусть читала даже выдержки из Библии». В семье хранится рукописный документ - список лиц, которые отказались подписаться под решением о закрытии церкви. Среди них Мария Михайловна Жидких. Как пояснила Г.Ф. Белошицкая, подписывать эту бумагу невестке запретила бабушка. Знак времени - интерьер дедовского дома: «У них в доме в красном углу были иконы, завешенные занавесками, а ниже на стене приколоты портреты Ленина и Сталина. Дед верш в Бога, но и должен был считаться с тем временем, в котором жил». Поколение внуков уже не разделяло взгляды прародителей, на что сегодня Галина Федоровна смотрит не столько критически, сколько с пониманием и мягкой иронией. В эпизоде «полуподпольного» крещения внуков в 1946 г., которое было осуществлено, как и во многих советских семьях, по инициативе бабушки с обережными целями, хорошо передано детское восприятие этого события. А в воспоминаниях о семейных религиозных праздниках ритуальная атрибутика и «Божия благодать» ассоциируются с домашним уютом, теплом, запахом пирогов и, конечно, с « чистотой и порядком». Укорененная поморская семья не может не являться носителем устной культуры своей местности, фольклора. Даже в литературной записи авторская речь передает черты севернорусского, поморского говора, особенности речевого общения. Так, в тексте обнаруживается (и объясняется) сохранившаяся в поморской речи старинная традиция именовать женщин по имени мужа: «Митчиха» - жена Дмитрия, «Геннадиха» - Геннадия. На Руси еще в XVII веке, до массового присвоения фамилий, таким способом чаще всего записывали женщин [Никонов, 1974, с. 162]. Интересны примеры прозвищных наименований («микроантропонимов») с их объяснениями. Прозвища получают люди с яркой характеристикой, и мотивировка прозвища, как любого имени собственного, всегда исторична и социальна [Суперанская, 1973, с.245]. Объяснения прозвищ могут превратиться в рассказы о характере или биографии их носителей («Маньчжурия» - сельское прозвище деда, «скопа» - бабушки). Многие истории о сельских событиях и односельчанах, включенные в текст, имеют фольклорную основу, прежде всего, по тому, как они рассказаны. Некоторые из них можно отнести к местным преданиям, или «меморатам» - рассказам, основанным на живых воспоминаниях, которые циркулируют, передаваясь из уст в уста, внутри определенной общности. В этом случае личные воспоминания становятся общим достоянием и в виде устных новелл пересказываются в различных ситуациях. «История семьи Жидких» позволяет еще раз убедиться в том, что Поморье - край высоко развитой певческой культуры. Она отличает и семью Жидких, в кругу которой исполнялись народные лирические песни, баллады, романсы, а также популярные авторские песни советского времени. Заметим, что западнопоморская устная традиция (именно к этому ареалу относится Кандалакшский берег) имела свои отличия. Они связаны с более ранним, чем в других местностях, влиянием городского фольклора и книжной культуры [Бернштам, 2009, с.218-219]. Это особенно сказалось на песенном репертуаре, о котором можно составить представление по рассказу Г.Ф. Белошицкой, а также по текстам, которые публикуются в отдельном разделе настоящего издания. 31