История семьи Жидких на фоне поморской культуры : исследование и публикация по материалам Г. Ф. Белошицкой / Рос. акад. наук, Кол. науч. центр., Центр гуманитар. проблем Баренц-региона ; [общ. ред. и вступ. ст. И. А. Разумовой ; подгот. текстов, сост. и коммент. О. В. Змеевой, И. А. Разумовой]. – Апатиты : Издательство Кольского научного центра РАН, 2013.

Г.Ф. Белошицкой по материнской линии Михаил Максимович Дурынин, уроженец села Умба Терского берега. Галина Федоровна любит повторять и неоднократно отмечает в «Истории семьи», что отсутствие погибших среди близких родственников в годы Великой Отечественной войны - заслуга женщин, которые за них молились, в первую очередь ее бабушки. Это утверждение доказывается «чудесным спасением» от мобилизации Федора и Павла Жидких - отца и дяди Г.Ф. Белошицкой, которые в годы войны трудились в прифронтовой Кандалакше. Семейное историческое повествование имеет сложную временную структуру. С одной стороны, оно предполагает прямую хронологическую последовательность. С другой стороны, история рода выстраивается по биографическому принципу, что не может не нарушать такой последовательности. Каждая биография представляет собой относительно самостоятельный очерк. Линии жизни действующих лиц проходят через цепь определенных исторических событий, которые по-разному преломляются сквозь их призму. Если читать текст глазами историка, можно увидеть, как в описаниях персональных судеб одни и те же обстоятельства и события варьируют и дополняют друг друга. Тем самым создается своеобразный портрет того или иного времени. Так жизненный опыт отдельно взятой семьи «позволяет уловить конкретный облик глобальной истории» [Ревель, 1996, с. 118]. Все, что касается истории Кандалакши, является частью коллективной семейной биографии. В советской историографии, если суммировать имеющуюся литературу, старинное рыболовецкое село Кандалакша, наряду с новыми строящимися городами, начало ассоциироваться исключительно с промышленным освоением Севера. После войны, революции 1917 года, интервенции, которые в полной мере сказались на судьбах жителей, Кандалакша представляла собой «убогое рыбацкое селение», по высказыванию (думается, не вполне справедливому) журналиста одной московской газеты [цит. по: Разин, 1991, с.85-86]. Основными вехами ее развития стали строительство Мурманской железной дороги и превращение в крупный железнодорожный узел, строительство нескольких промышленных предприятий и особенно - возведение каскада Нивских гидроэлектростанций. Нивские ГЭС - один из символов советской индустриализации. В районе вырос крупный лесозавод, был создан первый на Севере консервный завод, строились другие предприятия; главной же стала профессия железнодорожника. Менялась жизнь рыбаков, которых объединяли в артели. Приезжие писатели и журналисты предвидели светлое будущее Кандалакши: «Быть может, лет этак через десять человек, приехавший в Кандалакшу, крупный экономический центр... застав на месте приземистого поселка заправский город, нисколько не будет этим удивлен. Таким стал порядок вещей в советском государстве - превращать места, не значащиеся на географической карте, в крупные промышленные и заводские центры, строить на пустырях новые города» [Поляновский, 1931, с.205]. Сначала село превратилось в рабочий поселок, а затем получило статус города, войдя в 1938 г. в состав Мурманской области. Росло население, но по существу Кандалакша не была городом - ни по инфраструктуре, ни по застройке, ни по составу жителей. Не случайно Г.Ф. Белошицкая, очевидно, как и другие старожилы, называет Кандалакшу только селом даже тогда, когда речь идет о времени ее детства и отрочества - послевоенных годах и городском этапе жизни поселения. 16