Зиланов В. Дети войны о войне. Москва, 2020.

я увидел первые следы бомбежки: на Манежной у Алек­ сандровского сада была воронка, ее уже почти зарыли. На улице Герцена сгорело несколько деревянных палаток. У Никитских ворот сгорел Театр революции, возле него еще валялись груды головешек и железа. Стены были все целы. Толпа смотрела на первые жертвы бомбардировки. Передавали друг другу о других разрушениях. Какая-то женщина говорила: «Она небольшая, как бутылка, я, зна­ чит. ее взяла да в бочку с водой, она и погасла». Она гово­ рила про бомбу, догадался я. При взгляде на театр у меня мелькнуло чувство какой-то обреченности: наконец Мо­ сква почувствовала войну на себе. Отца я встретил у газетной будки. Он упрекнул меня за то, что я не приехал узнать о нем после такой ночи. «Но у нас ничего не было слышно», — возразил я. «А ты знаешь, что на наш дом упало 8 бомб?» — мрачно сказал он. Я был удивлен. «Он цел?» —спросил я. Бомбы были за­ жигательные, их быстро сбросили с крыши и потушили на земле. Отец показал мне место, где догорала зажигатель­ ная бомба. Это было обуглившееся серое пятно на земле. Он показал и отдал мне кусочек сгоревшей бомбы. Все рас­ сказы о множестве сброшенных зажигательных бомбах, о двух убитых ими людях, о фугасной бомбе, которая упа­ ла у Спиридоновки, были новы, страшны и ошеломляю­ щи для меня. И опять тогда мелькнуло у меня это чувство обреченности и страха перед смертью. Но больше, хотя еще месяц продолжались налеты, никогда я не испытывал этого чувства. В тот день мы ходили с отцом посмотреть следы бомбежки, но их было мало. На асфальте тротуара иногда попадались черные, с кулак величиной, выжжен­ ные и забрызганные чем-то серым воронки. На Садовой у Филатовской больницы во дворе разбило дом фугасной бомбой, был убит один жилец. На углу Спиридоновки упа­ ла бомба, да не разорвалась. Вот и все следы. 98