Зиланов В. Дети войны о войне. Москва, 2020.

мир, где тепло, мягко, где рассказывают сказки и тихонь­ ко поют, когда ты уже в дреме. И еще печка запомнилась тем, что раз в неделю мы мылись около нее «по-черному». Впечку ставили воду, нагревали. Затем открывали заслон­ ку и запускали в печку нас, детей. И потом — сразу в ра­ зогретую воду мыться. Это же веселое развлечение для ре­ бят! Тем более, что поводов для радости было мало. Мы были вечно голодные. И хотя бабушка и мама все делали для того, чтобы мы были сытыми, война давала о себе знать. Остались такие специфические вкусовые ощущения, которые никогда не испытывали люди, родив­ шиеся в послевоенные годы. Хлеб выпекали с полынью, чтобы его было немножко побольше, варили шелуху от картошки, ячмень... Раз в месяц по карточке мы, как семья офицера, с бой­ ни получали кровь. Ведро красной жидкой массы при­ носили в дом. А так как холодильников тогда не было, нужно было всю эту порцию пустить в дело. Делились с соседями. Большинство их было татарами. Всем доста­ валось. В целом жили дружно. И бабушка запекала кровь на большой сковороде. Чем смазывала, что туда добавля­ ла — трудно сказать. И мы с упоением ели эти кровяные лепешки! Это был большой праздник! Ощущение военной голодности осталось на всю жизнь. Всегда все съедаю, что подано. С укоризной смо­ трю на тех, кто, положив в тарелку, недоев — оставляет. Вид выброшенной в отбросы пищи и особенно хлеба, что дескать зачерствел, вызывают внутренний мощный про­ тест. Как же так можно? Детские впечатление отличаются яркостью, но отры­ вочностью. Я, например, не помню, как там, в Елабуге, переболел малярией. Малые дети всегда подвержены болезням, а во время войны вылечить ребенка особенно сложно. Как рассказывали потом бабушка и мама, болел 67