Зиланов В. Дети войны о войне. Москва, 2020.

чтобы слышала ты, / Как тоскует мой голос живой. / Ты теперь далеко-далеко, / Между нами снега и сне­ га, / До тебя мне дойти нелегко, / А до смерти четы­ ре шага. / Пой, гармоника, вьюге назло, / Заплутав­ шее счастье зови, / Мне в холодной землянке тепло / От твоей негасимой любви». «Землянку» вместе с Си­ моновским «Жди меня» бойцы на передовой хранили как талисман в кармашках своих гимнастёрок. Вместе с адрес­ ными гильзами. Не поленитесь, перечтите и эти гениальные 16 строк Симонова: «Жди меня, и я вернусь, / Только очень жди. / Жди, когда наводят грусть / Жёлтые дожди. / Жди, когда снега метут, / Жди, когда жара, / Жди, ког­ да других не ждут, / Позабыв вчера. / Не понять не ждавшим им, / Как среди огня / Ожиданием своим / Ты спасла меня. / Как я выжил — будем знать / Только мы с тобой. / Просто ты умела ждать, / Как никто другой». Мне эти два стиха до сих пор безжалостно рвут душу, они бьют наотмашь. К ним примыкает и поэма «Василий Тёркин» Твардовского, а также его потрясающая мини­ атюра — всего-то одна фраза из шести строк, но каких: «Я знаю, никакой моей вины / В том, что другие не пришли с войны, / В том, что они — кто старше, кто моложе — / Остались там, и не о том же речь, / Что я их мог, но не сумел сберечь, — / Речь не о том, но всё же, всё же, всё же...». Этот знаменитый рефрен «но всё же, всё же, всё же...» стал психологическим символом любой трагедии, которую одному удалось пережить, а дру­ гим нет. А «Тёркин», полагаю, — это вообще энциклопе­ дия Великой Отечественной — такая же, как «Евгений Онегин» и «Горе от ума» — энциклопедии жизни России начала XIXвека. Стоп, меня сильно занесло. Возвращаюсь к встрече с поэтом Алексеем Сурковым. 41