Зиланов В. Дети войны о войне. Москва, 2020.

поспевая повсюду. А её сын Эдик Штин жил, спал и вос­ питывался вместе с нами, как детдомовец. Все мы ходили в одинаковой форме, пошитой из аме­ риканского шевиота, да и еда наша во многом была сдо­ брена их консервами. Тут, наконец-то, я начал избавлять­ ся от постоянного чувства голода — даже тогда, когда живот уже полный, а всё равно хочется чего-то пожевать. Собранные из детдомов области, ребята подобрались с разными талантами, особенно спортивными. Хорошо помню двух из них — Акима Головинского, высокого брюнета из донской станицы, и Гену Бенанса, низенького блондина из Латвии. Они оба были хорошими боксёрами, конечно, в разных весовых категориях. Оба хотели обу­ чить меня боксу, но итогом был только мой не раз раз­ битый нос и вспухшие губы. Но эти уроки приобщения к спорту даром не прошли. Уже много-много позже, чем это положено мальчишке, я научился кататься на коньках, на лыжах, на велосипеде, стал тягать штангу, моржевать, навсегда приобщился к сауне. Не спорт, конечно, но физ­ культура для бывшего блокадника достаточно серьёзная. Ну, и о грехе своём расскажу, чтобы не забыть, когда это началось. Перед самым переводом в Ярославль, летом 1943 года, я закурил. А мне тогда не было и четырнадца­ ти. Или глядя на Марию Станиславовну, или на раненых в госпиталях, которые смолили без конца, но я тоже свер­ нул свою первую козью ножку. Набивал я её махоркой, как и все вокруг меня. Курил, конечно, тайком, ибо в обо­ их детдомах курение было строго запрещено. А в госпи­ талях на концертах я курил почти открыто, раненые час­ то дарили мне махорку по целой пачке. Кстати, это всегда была «саранская» махорка; интересно, что, в других об­ ластях страны её не выращивали? Была даже такая стро­ евая песня: «Эх, махорочка-махорка / Подружились мы с тобой. / Вдаль глядят дозоры зорко, / Мы готовы в бой, 39