Зиланов В. Дети войны о войне. Москва, 2020.

цаны-артисты, были влюблены. Пела она песни о любви и о войне, а заканчивала всегда «Синеньким скромным платочком». После неё выступать было очень трудно, ране­ ные топали и кричали в голос, требуя её опять на «сцену». И тогда выпускали меня. Конечно, мой успех опреде­ лялся не столько стихами о блокаде и войне, сколько объ­ явлением нашего ведущего о том, что «сейчас выступит Боря из детдома им. КИМ, отец которого воюет на фрон­ те, а мать умерла от голода в ленинградской блокаде». По­ сле такого объявления наступала относительная тишина, и я «с выражением» читал несколько своих стихов; конеч­ но, их принимали с успехом, но меньшим, чем песни на­ шей Томочки. Легко себе представить, какой отклик вызывал в серд­ цах бойцов, особенно пожилых, концерт детдомовцев. Где-то далеко-далеко у многих остались дети, и мы для них оказывались своими, родными детишками. Смысл войны и их собственных страданий становился им так близок и понятен, что всякие там патриотические беседы политработников были просто излишними, если не ска­ зать больше. К 1 сентября 1943 года я уже был на новом месте — в Ярославском детском доме им. Ленинского Комсомола, что находился на левом берегу Волги в Тверицах. Конеч­ но, это была инициатива директрисы детдома Марии Ста­ ниславовны, которая резонно посчитала, что, если я буду находиться в Ярославле, мне будет удобнее выступать с концертной бригадой области. Этот столичный детдом резко отличался от районно­ го в Костроме. Директриса Александра Георгиевна Штин была совсем не такой, как М. С. Юнатовская. Высокая, статная, она всюду успевала, со всеми разговаривала, атмосфера в доме была раскованной. Она тоже целыми днями была на работе, но в кабинете не сидела, вовремя 38