Зиланов В. Дети войны о войне. Москва, 2020.

ной; был большой двор в окружении одноэтажных доми­ ков с водопроводной колонкой посередине; в домах жили люди разных национальностей: осетины, армяне, грузи­ ны, чеченцы, русские, ингуши и другие. Мы жили у пожи­ лой осетинки Дзауровой (запомнила её фамилию), вдовы ингуша. В соседнем доме жила молодая жена (вдова) это­ го же ингуша. Однажды ночью двор был оцеплен НКВД: среди многонационального населения искали чеченцев и ингушей и вывозили. Пришли к нам: маму и осетинку Дзаурову не тронули, а спящую меня приняли за ингуш­ ского мальчика, сына второй жены (во время поездки из Алма-Аты меня остригли наголо от вшей, волосы только немного отросли), хотели забрать и вывезти. Действовали эти люди очень быстро, грубо, не допуская сопротивле­ ния. У мамы был шок; она испугалась, растерялась. Дза- урова кричала маме: «Покажи документы!». И только по документам они оставили меня и ушли. Утром оказалось, что многих людей из нашего двора вывезли. Я крепко по-детски спала: всё это знаю со слов мамы и Дзауровой. Мамины родители перед войной жили в Бердянске. Они не хотели эвакуироваться; надеялись, что стари­ ков немцы не тронут; к тому же у бабушки было очень больное сердце. Когда освободили Бердянск, мама писа­ ла туда — и им, и «кому-нибудь из соседей»; и получи­ ла письмо от соседской девочки о том, что их, как и всё еврейское население, вывели за город и расстреляли. Так что все мои бабушки и дедушки погибли во время войны. Папу по ранениям демобилизовали из НКВД. После освобождения Киева мы уехали в Киев, где родители по­ лучили назначение на работу в только что освобождён­ ный г. Станислав (ныне Ивано-Франковск). На Западной Украине кое-где еще шли бои, дороги были разрушены, поэтому родители оставили меня в Киеве у родственни­ ков мамы, пока сами доберутся и устроятся. Мне запом­ 211