Зиланов В. Дети войны о войне. Москва, 2020.

Бомбёжки учащались; началась эвакуация населе­ ния. 10 августа мы эвакуировались в товарном эшелоне с семьями НКВД. До отъезда в ожидании отправления мы несколько дней жили на вокзале. Все были уверены, что уезжаем на пару месяцев, вещей нужно брать мини­ мум, ведь ещё тепло. У нас был вещевой мешок, сшитый из портьеры (легче чемодана). Помню, что на вокзале мы встретились с моей бывшей (ещё до детского сада) няней и она убедила маму, что хотя бы для меня нуж­ но взять зимнюю одежду; мама ходила домой за моими зимними пальто, шапкой и валенками. ВДнепропетров­ ске жили папины родители, но они категорически отка­ зались уезжать с нами; но после сильнейшей бомбёжки 16 августа всё же уехали в Ставрополь к родственникам. К сожалению, там они и погибли во время оккупации Ставрополя. Нас отвезли в Ставропольский край в село Ива- но-Слюсаревка Кущёвского района. Взрослые сразу ста­ ли работать в колхозе. Об оставшихся в Днепропетров­ ске мужчинах долго не было никаких известий; Днепро­ петровск уже был взят немцами. Потом мужчины стали появляться. Их часть отступала всегда вслед за армией, уничтожая то, что нельзя было оставлять немцам. Папа тоже нас навестил и привёз в станицу Кущёвскую, где мама стала работать, а я даже некоторое время ходила в школу (читать, считать и писать печатными буквами я уже умела). Некоторое время папина часть находилась в г. Орджо­ никидзе, и мы с мамой переехали туда же: так что с па­ пой часто виделись. Но потом часть перевели в г. Ро­ стов-на-Дону. Помню, из Ростова папа прислал бутылку топлёного масла и мне книжку «Принц и нищий» Марка Твена (это была моя единственная игрушка и книжка; я её знала почти наизусть; она до сих пор у меня хранится). 208