Зиланов В. Дети войны о войне. Москва, 2020.

по служебным делам в Севастополь и в тот же день уехал в Днепропетровск. Этот первый день в Бельбеке мне не запомнился, а второй, 22 июня, помню хорошо. Утром всех детей (там были дети разного возраста) построили «на линейку»; начальник лагеря что-то объявил, после чего старшие дети начали плакать, а малыши, ничего не поняв, их поддержали. Весь день нами не занимались, на море не водили; только кормили. Вечером всех днепропе­ тровских посадили в поезд с военными. Вагон был пере­ полнен; нас по двое устроили на третьих полках, угости­ ли шоколадом. Свет в вагоне не зажигали, поэтому дети быстро уснули. Утром прибыли в Днепропетровск. Когда я проснулась, поезд стоял; в вагоне уже никого не было, обо мне забыли. Слезть с третьей полки я не могла, но в окно увидела маму, которая искала меня. Я постучала в окно, и мама увидела меня. Так мы встретились и так прошел для меня первый день войны. До 10 августа мы оставались в Днепропетровске. Папа был на казарменном положении, дома почти не появлялся. Мама отводила меня в детский сад и шла на работу. На­ чались бомбёжки, начало и конец авианалёта сопровожда­ лись воем сирены. По ночам мы часто спускались с 4 эта­ жа в подвал —в бомбоубежище; у многих семей там были постоянные места, и у нас был уголок с одеялом. Во дворе нашего дома собирали бутылки для зажигательной смеси; помню, как я относила несколько бутылок. Запомнился такой случай: утром мама отвезла меня в детский сад (это был уже какой-то другой детский сад, куда нужно было ехать трамваем); от остановки нужно было немного прой­ ти; я уговорила маму, что дойду сама, потому что мама бо­ ялась опоздать на работу и очень нервничала. Только она села в трамвай и уехала, как началась бомбёжка. Я добе­ жала до детского сада, а там сразу у входа было выкопано убежище «щель»; кто-то втянул меня вниз. 207