Зиланов В. Дети войны о войне. Москва, 2020.

Уже в самом начале войны, летом 1941 года, умерла ба­ бушка, а в ноябре от голода-холода погибла и тётя Фаня. Они были похоронены в братской могиле в дальнем углу Еврейского кладбища. Тётя Зина осталась одна на долгие месяцы блокады и на десятки лет после неё. Другая моя родственница — тётя Сарра — жила со своим мужем, дядей Борей, в престижном доме на Ад­ миралтейской набережной. Этот дом подковой огибает Александровский сад и историческое здание Адмирал­ тейства, золотой шпиль которого устремлён на перспек­ тиву Невского проспекта. Только представьте себе: окна их квартиры выходят на Неву с видом на Ростральные ко­ лонны, на стрелку Васильевского острова, на Дворцовый мост и Петропавловскую крепость, а слева открывается Сенатская площадь со вздыбленным конём Петра Велико­ го! Впечатляет? Тётя Сара и дядя Боря Белицкие благополучно пере­ жили блокаду, чему, возможно, помогли два обстоятель­ ства. Во-первых, у них были приличные запасы ценных продуктов, таких как сахар, крупа, тушёнка, а во-вторых, им было совсем близко ходить за водой на Неву. Зимой — к проруби. Такая близость к воде, пригодной и для питья и для помывки, стоила для выживания не меньше, чем хлеб. Многие замертво падали каждый день в многокило­ метровых походах в мороз и пургу за парой бидончиков воды. Лишь некоторые имели большие молочные бидо­ ны, которые можно было крепить на санки и, впрягшись в воз, тянуть драгоценную поклажу. В июне-июле мы с мамой примерно раз в неделю вы­ бирались на Васильевский остров к тёте Зине с её немощ­ ными иждивенцами; у тёти Сарры были в гостях раз или два и выглядели там очень жалкими. В июле уже начались воздушные налёты; количество тревог нарастало с каждым днём, доходя до десяти и бо­ 17