Зиланов В. Дети войны о войне. Москва, 2020.

лась, борясь со страхом, по совершенно тёмному коридо­ ру, входила к ним и сразу садилась за стол. Мне ставилась тарелка, а дядя Гриша говорил: «Пришла моя хорошая». Постепенно мама отучила меня от этого безобразия, ведь всем тогда жилось очень тяжело. В нашем дворе жил армянский мальчик Нерсесян, ко­ торый тоже упорно ходил есть к соседям. Его мама очень переживала по этому поводу и стала передавать им свою еду. Но он сразу от неё отказался, закричав с возмущением «Это наша кастрюля!» Мы с мамой ходили в кино смотреть «хронику». Вдоме был просто культ маршала Жукова, все верили, что он обязательно добьётся победы над фашистами. Помню, что мама всегда смотрела на него со слезами на глазах. А я, имея хороший слух, распевала по просьбе соседок на крыльце у Григорьян песни военных лет, которых знала великое множество. И женщины, слушая, как я пела им что-то вроде «Ты ждёшь, Лизавета, От мужа привета. Ты не спишь до рассвета, Всё грустишь обо мне. А после победы К тебе я приеду На горячем боевом коне», утирали слёзы. Самым памятным днём и радостным праздником стал для меня День Победы. Все люди вышли на улицы, обни­ мались, целовались, смеялись и плакали. Ликование было всеобщим. Потерявшие своих близких тоже радовались победе, хоть и со слезами на глазах. Вкомнате Ненашевых накрыли скромный стол. С ними и с их знакомыми мама отпраздновала победу. Маме и тёте Марусе стало плохо 163